Уже после сражения Ушакову доложили о таком случае. Один из русских командиров, майор Соколов, заметив турок, поймавших молодого французского офицера, поспешил к ним, чтобы не дать совершиться преступлению. Он подоспел как раз в тот момент, когда несчастный развязывал галстук, чтобы обнажить шею. Делал он это с покорностью обреченного человека, со страхом глядя на открытый мешок с еще дымившимися головами его соотечественников. Мешок держал свирепого вида турок, нетерпеливо топавший ногой. Майор протиснулся вперед, положил руку на плечо пленного, чтобы увести с собой, но турки угрожающе сомкнули круг.
- Выкуп! Выкуп! - раздались требовательные голоса.
- Сколько? - спросил майор.
- Три червонца.
Столько у майора не было, но, на счастье, в кармане у него оказались часы, и он предложил их туркам вместо денег. Те согласились, приняли часы и выпустили обоих из круга. Пленным офицером оказался некий Вердье, адъютант коменданта острова, кстати тоже сдавшегося в плен.
Всего на острове было взято в плен 422 человека. Примерно столько же неприятельских солдат и офицеров полегло от пуль и картечи. Спастись удалось немногим - лишь тем, которые смогли вплавь перейти пролив и укрыться на главном острове.
К двум часам дня на Видо стихли наконец выстрелы, над разрушенными укреплениями поднялись русские и турецкие флаги. Теперь на очереди были крепостные сооружения Корфу. Не давая противнику времени опомниться, Ушаков перебросил на главный остров все десантные отряды и под прикрытием артиллерийского огня повел штурм новой крепости.
Защищаясь, французы палили из всех видов оружия. Но в них уже не было прежнего упорства: падение Видо надломило их. Когда, преодолев рвы, при помощи штурмовых лестниц наступавшие ворвались внутрь первого узла укреплений, французы, взорвав пороховые погреба, отступили к следующей крепостной системе в надежде, что русские не пойдут дальше, остановятся. Но русские не останавливались. На их плечах они ворвались и в эти сооружения. Завязалась рукопашная схватка. И тут французы не выдержали, бросились бежать кто куда.
К исходу дня уже ни у кого не было сомнения, что участь Корфу решена, что наступающим достаточно сделать еще одно усилие, и в их руки перейдет все. Французские военачальники решили не доводить дело до такого конца, направили к Ушакову парламентеров с предложением о прекращении кровопролития и сдаче крепости.
На другой день был подписан договор о капитуляции, после чего началась сдача крепостных сооружений и всего, что в них имелось. В плен сдалось около трех тысяч человек. Победителям достались 636 единиц крепостной и полевой артиллерии, 5,5 тысячи ружей, более 37 тысяч бомб, 137 тысяч чугунных ядер, более трех тысяч пудов пороха и много других трофеев. Союзники получили также в качестве военной добычи линейный корабль, фрегат и несколько мелких судов.
После падения Корфу под контроль русско-турецкого флота перешел весь Ионический архипелаг. Главная задача, поставленная перед Ушаковым союзными державами, была выполнена.
Это была великая победа. А где победа, там и поздравления. Фельдмаршал Суворов прислал Ушакову такое письмо:
"Великий Петр наш жив. Что он по разбитии в 1714 году шведского флота при Аландских островах, произнес, а именно: природа произвела Россию только одну: она соперницы не имеет, то и теперь мы видим. Ура! Русскому флоту!.. Я теперь говорю самому себе: зачем не был я при Корфу, хотя мичманом!"
Прислал свои поздравления и адмирал Нельсон, которому все еще не удавалось взять Мальту. Адмирал извещал Ушакова о своем намерении осуществить блокаду Неаполя и просил его поскорее прибыть с флотом для изгнания французов из королевства Обеих Сицилий.
10
Итак, крепость Корфу пала... Произошло это так быстро, так неожиданно, что многим местным жителям даже не верилось в пришедшее освобождение: не маневр ли это со стороны французов?.. Но все было так, как должно было быть. И сами французские генералы, в том числе главный комиссар Директории Дюбуа, еще не оправившиеся от шока, потрясенные случившимся, подтверждали это. Да, многочисленный, вооруженный до неприступности гарнизон был покорен. Сдавшись на условиях, им продиктованных, потеряв все, что они имели до этого, генералы теперь желали одного - посмотреть на своего победителя, на славного русского адмирала, сумевшего невозможное превратить в возможное.
Ушаков согласился принять их на флагманском корабле. По условиям договора о капитуляции генералы получили дозволение отправиться на свою родину с обязательством не поднимать оружие против Российской империи и Порты Оттоманской в течение 18 месяцев. Для главнокомандующего соединенной эскадрой было далеко не все равно, с каким настроением они поедут к себе во Францию и что они будут там рассказывать о русских.
Встреча проходила в кают-компании. Со стороны победителей, кроме Ушакова, присутствовали контр-адмирал Пустошкин, капитан первого ранга Сенявин и некоторые другие старшие офицеры. Приглашение посылалось и турецкому адмиралу Кадыр-бею, но тот не пришел, и Ушаков догадывался почему: обиделся, что русские не пустили солдат его в освобожденный город, не дали им "поразгуляться".
Начало было несколько церемониальным. Главный комиссар Директории господин Дюбуа произнес заранее подготовленную речь, в которой поблагодарил адмирала, его офицеров, солдат и матросов, всех русских за великодушие и человечность, за то, что они не позволили учинить кровавую расправу над пленными. Его спутники при этом стояли, вытянувшись в струнку, словно чувствовали себя на приеме у самого императора. Но вот Ушаков пригласил всех к столу, из камбуза принесли кофе, и встреча сразу приняла непринужденный характер. Завязалась оживленная беседа. Больше говорили французы. Говорили о нанесенном им поражении. Восхищались умелыми действиями русского командования, героизмом русских солдат и матросов. Начальник гарнизона дивизионный генерал Шабо сказал Ушакову:
- Должен признаться, ваше превосходительство, что мы никогда не воображали себе, что сможете с одними кораблями подступить к страшным батареям Корфу и Видо. Подобная смелость едва ли была еще когда-нибудь видана.
К мнению дивизионного генерала присоединился комиссар Дюбуа: