С наступлением утра Ушаков возобновил преследование неприятельского флота. Семь кораблей, в том числе вице-адмиральский корабль «Каятудание», находившийся под командой Сеид-бея, сдались. Сеид-бей с 18 офицерами после упорного сопротивления был взят в плен; его корабль, в который вскоре после этого попал брандокугель (зажигательный снаряд), взлетел на воздух, и большая часть команды погибла. 66-пу-шечный корабль «Мелеки-Бахри» («Владыка морей») сдался без сопротивления с экипажем в 560 человек. Один 77-пушеч-ный корабль затонул, не дойдя до Варны. В сражении при Тендре турки потеряли свыше 2 тысяч человек; потери русских исчислялись 21 убитым и 25 ранеными.
Такая огромная разница в потерях объясняется, с одной стороны, исключительной смелостью и решительностью атак русских корвблей, с другой — меткостью их орудийной стрельбы. Открывая огонь, Ушаков опешил сблизиться с противником. «Дистанция ружейного, даже пистолетного выстрела — ив картечь!»—таков был обычный приём Ушакова, неизменно 1 приводивший в замешательство противника, который начинал беспорядочный огонь без .надлежащей наводки и выдержки, а потом, страшась абордажного бояГотступал.
Победа при Тендре парализовала активность неприятельского флота, который не «мог уже больше мешать продвижению сухопутных войск к Дунаю. Только теперь план координированных операций армии и флотилии, разработанный Потёмкиным, «мог быть приведён в исполнение.
Потёмкин был в восторте от действий Ушакова. «Наши, благодаря богу, — писал он 29 августа Фалееву20, — такого перцу туркам задали, что любо. Спасибо Фёдору Фёдоровичу!»
Два дня спустя после сражения «при Тендре Ушаков пришел с флотом в Гаджибей. На следующий день эскадру посетил Потёмкин, горячо благодаривший за одержанную победу всех, от старшего до младшего. Ушаков получил за Тендру редкую награду — орден Георгия 2-й степени.
Какое большое значение придавал сам Потёмкин этой новой победе Ушакова и доблести его соратников, явствует также из приказа главнокомандующего Черноморскому адмиралтейскому
правлению. «Знаменитая победа, — писал Потёмкин, — одержанная черноморскими силами под предводительством контр-адмирала Ушакова в 29 день минувшего августа над флотом турецким, который совершенно разбит и рассыпан с лотерею своего адмиральского корабля «Капуданис», сожжённого, и другого корабля с иными ещё судами-, в плен взятого, служит к особливой чести и славе флота Черноморского... Да впишется сие достопамятное происшествие в журналы черноморского адмиралтейского правления ко всегдашнему воспоминанию храбрых флота черноморского .подвигов».
В следующие три месяца военные действия сосредоточились на Дунае. Заключение мира со Швецией улучшило военное положение России. Теперь можно было обратить все силы против Турции. Но Порта всё ещё делала величайшие усилия, чтобы удержаться на Дунае. Стянув сюда значительные -войска, она сильно увеличила гарнизоны крепостей Тульчи, Браи-лова, Килии и в особенности Измаила, в стенах которого помещалась целая армия ® 30 тысяч человек.
В середине октября лиман окая эскадра вошла под командованием де-Рнбаса в Дунай и приступила к очищению реки от неприятеля. На севастопольский флот, стоявший на якоре у дунайских гирл \ была возложена задача охранять флотилию с моря. Тем временем наши крейсеры беспрепятственно вели поиски непосредственно у турецких берегов, нигде не встречая военных судов неприятеля, так как до конца камлании этого года он уже не показывался на море.
В начале ноября, после взятия Тульчи, снабжавшей средствами борьбы крепость Измаил, флотилия де-Рибаса прошла вверх по Дунаю и 18 ноября отрезала Измаил с реки. Начались операции сухопутных войск, поддержанных артиллерией нашей флотилии с Дуная. 11 декабря, после штурма, не имеющего примера в истории, Суворов взял считавшийся неприступным Измаил. В штурме этой крепости приняла участие и флотилия, на кораблях которой находились три колонны (иэ девяти) штурмующих войск.
Взятие Измаила и победы «а море давали России возможность перенести войну во внутренние -владения Турции «и угрожать её столице. Положение Турции было крайне тяжёлым. И всё же, когда Потёмкин предложил Турции мир, Порта отклонила это предложение в надежде, что международная обстановка изменит её положение. Действительно, к 1791 г. политический горизонт России, несмотря «а мир со Швецией 21
и победы на юге, сильно омрачился. Падение неприступного Измаила обеспокоило западноевропейские державы. В связи с этим Пруссия двинула свои войска к границам Курляндии, Польша грозила выступлением, флот Англии готовился к походу в Балтийокое море. Со своей стороны Турция, рассчитывая победить Ушак-пашу численностью, строила и собирала суда, где только было можно. Французские морские инженеры руководили спешной постройкой крупных боевых судов по последнему слову тогдашней техники. Из подвластных султану африканских владений (Триполи, Тунис, Алжир) для усиления флота были вытребованы тщательно отобранные суда во главе с восемью адмиралами. На многих турецких кораблях находились опытные английские и французские офицеры. Большое значение имели суда, состоявшие под командой алжирского паши Сеид-Али, старого пирата, славившегося своей храбростью. Сеид-Али поклялся султану, что из похода он привезёт с собой в Константинополь самого Ушак-пашу в клет-ке. Наступал решительный момент. В июне русскими войсками была взята дунайская крепость Бранлов, а вслед за этим (28 июня) Репнин разбил у Мачина 80-тысячную турецкую армию под начальством великого визиря Юсуф-паши. В начале июля флот султана в составе 18 кораблей, 17 фрегатов и множества мелких судов вышел из Босфора в Чёрное море.
Ещё 11 мая Потёмкин писал Ушакову: «Считая флот готовым к выходу в море, я сим предписываю вам тотчас выступить по прошествии весенних штормов... Я вам поручаю искать неприятеля где он в Чёрном море случится, и господствовать там так, чтобы найти берега были ему неприкосновенны». Задержанный противными ветрами, Ушаков вышел (в море только в самом конце июня, когда Турция потерпела ещё одно сильное поражение на сущ$, потеряв Анапу, опорный пункт на берегах Кавказа.
Разослав по всем направлениям свои крейсеры, Ушаков, согласно приказанию Потёмкина, шёл к берегам Румелнн. Флот султана (последний ресурс Турции) был обнаружен 31 июля стоявшим в полном своём составе под прикрытием береговой батареи около мыса Калиакрня..
Был праздник рамазан-байрама \ и почти все турецкие моряки беспечно проводили время «а берегу. Неожиданное появление Ушакова поразило их, как гром среди ясного неба. Капудан-паша был приведён в такое смятение появлением 22
русского флота и уже выигранной нм на-встренной позицией, что, не успев даже собрать с берега осек своих матросов, приказал рубить канаты « вступить под паруса. Турецким адмиралам с большим трудом удалось выстроить свои флот в линию.
Русский флотоводец, эскадра которого (6 кораблей, 12 фрегатов, 2 бомбардирских судна и 17 мелких судов) была в два раза меньше турецкого флота, направил свои суда между берегом и неприятелем, чтобы оттеснить его в (море.
Это был необычайно смелый манёвр, .решиться на который Ушаков мог только потому, что твёрдо был уверен в мужестве и уменьи своих подчинённых. Сам он не раз говорил: «В случае встречи с неприятелем, превышающим нас в силах, я атакую его, будучи совершенно уверен, что каждый мз нас сделает своё дело». Пройдя под огнём неприятельских батарей, Ушаков обеспечил себе более -выгодное положение но отношению к противнику, после чего энергично атаковал турецкий флот. •
Сеид-Али попытался было ответить контратакой и вышел на ветер с двумя ближайшими кораблями. Ушаков, угадав намерение турецкого адмирала поставить наш авангард в два огня, дал сигнал своей эскадре: «Атаковать соответствующие неприятельские корабли». Затем сам он на корабле «Рождество христово» ураганом обрушился на корабль Сеид-Али, осыпая его на расстоянии всего лишь полукабельтова 22 картечным залпом всего борта. Проходя под кормой противника, Ушаков дал новый залп, разрушивший корму и сбивший бизань-мачту со всеми парусами. При этом, зная о хвастливом обещании Сеид-Али привести его пленником, Ушаков уопел крикнуть ему: «Сеид-бездельник! Я отучу тебя давать такие обещания». И действительно, корабль противника, весь разбитый, ушёл под ветер и был спасён от нового удара только следовавшими за ним двумя кораблями, которые заслонили его от Ушакова.