Но Войнович за зиму сумел отправить только один 66-пушечиый корабль «Владимир». Остальные корабли соединились с флотом только осенью 1789 г.
Весной 1789 г. Ушаков имел в составе Севастопольской эскадры три 66-пушечиых и два 50-пушсчных корабля, десять фрегатов по сорока пушек на каждом, одно бомбардирское судно и другие мелкие вспомогательные суда *.
Турецкий флот, сильно потрепанный в битве при Фи-дониси, вернулся в Константинополь далеко нс в боеспособном виде. Суда требовали капитального ремонта. Денежные средства были истощены. По донесениям из Константинополя, капудан-паша Эски-Гасан производил ремонт флота за свой счёт. Французские инженеры и мастера срочно строили новые корабли. К весне 1789 г. турецкий флот готов был к действиям. Но в этом году Турция вынуждена была делить спой военный флот между Чёрным и Средиземным морями.
Царское правительство старалось поднять восстание против турок в Греции и Архипелаге, куда посланы были манифесты.
В апреле 1789 г. корсарские греческие суда соединённо блокировали Константинополь и ощутимо пресекали доставку продовольствия в столицу.
Для борьбы с корсарами турецкому флоту приходилось выделять определённое число судов. Однако главные силы флота готовились для Чёрного моря.
Весной 1789 г. в верховном командовании султанским флотом произошли изменения. В конце марта умер султан Абдул-Гамид. Преемником стал его сын Селим III. Но-
вый султан поставил себе целью продолжать войну во что бы то ни стало до победоносного конца.
Эски-Гасан за потерю Очакова был отстранён от командования флотом, но назначен командующим сухопутными войсками. Селим III приказал ему вернуть обратно Очаков. Начальником флота стал молодой и неопытный сверстник и друг султана Гуссейн, бывший до этого капитаном Константинопольского порта *. Ему была поручена высадка десанта в Крыму.
Начавшиеся весной 1789 г. мирные переговоры России и Австрии с Турцией были расстроены провокационной деятельностью английского посла Энсли и прусского посланника Дица. Предлагаемое ими посредничество Англии и Пруссии в заключении мира с Турцией и Швецией русское правительство категорически отвергло.
Военные действия возобновились.
В начале марта 1789 г. капудан-паша Гуссейн выслал в Чёрное море двенадцать фрегатов. Шесть из них пошли к Анатолийским берегам, другие шесть с тремя канонёр-скими лодками и кирлангичем направились к берегам Румелии для борьбы с русскими крейсерами. Варна, Коварна и другие порты Румелии были укреплены сильными береговыми батареями.
Успешные действия русских крейсеров так напугали турецких купцов, что они отказывались поставлять в свою армию продовольствие и другие предметы снаряжения.
Турецкому правительству пришлось прибегнуть к найму французских торговых судов, ходивших под защитой своих флагов.
«Столица турецкая от недостатка хлеба была бы в крайности, если бы французы не усердствовали им возить на своих судах под французским флагом; турецкие транспорты не смеют казаться», — писал Потёмкин Екатерине в июле 1789 г.2.
В конце апреля 1789 г. Потёмкин предупреждал Войновича: «По доходящим сюда известиям Порта спешит сильным вооружением; предприятие на Очаков будет может быть первым весны действием»3. Он требовал поспешить с вооружением гребной флотилии для обороны Очакова.
1 «Материалы», ч. XV, стр. 241—242.
2 Там же, стр. 550.
3 Там же, стр. 545.
В мае Войнович поставил гребную флотилию под Очаковской крепостью, укомплектовав её егерями Лиф-ляндского корпуса, за неимением подготовленных матросов.
В середине лета из Глубокой пристани на очаковский рейд были проведены четыре линейных корабля, два фрегата и несколько транспортных судов.
Севастопольская эскадра под командованием Ф. Ф. Ушакова была готова по первому приказу идти н-а поиски неприятеля. Крейсеры его вели широкую разведку и охраняли подходы к Севастопольской бухте.
Ушаков, обладая большим оперативным кругозором и уделяя разведке большое внимание, первый сумел разгадать замыслы турецкого командования, готовившего в кампанию 1789 года десантную операцию в Крым. Ушаков в рапорте от 30 июля 1789 г. доносил Войновичу о сосредоточении турецких войск в районе Суджук-кале — Анапа с целью нападения на Крым: «Прибывший из Константинополя на судах с войсками крымский султан выгрузился на берег в Суджук-кале, а после перешёл и расположился в Анапе и намерен сделать в Тавриду нападение в проливе Еникальском. Сказывают, что войска в то время было ещё шесть или семь тысяч, а затем ожидают привозу оного из разных мест, также сказывают, что и флот турецкий туда ожидают» К
Однако Турция в 1789 г. не сумела провести десантную операцию.
12 июня утром турецкая эскадра, в которой насчитывалось семнадцать кораблей, шестнадцать фрегатов и много других судов, подошла к Гаджибею. Отсюда капу-дан-паша послал суда на разведку к о. Бсрезаии, но они были отогнаны крейсерами Лиманской флотилии, которые в свою очередь подходили к турецкому флоту и наблюдали за ним.
15 июня турецкий флот в числе пятидесяти семи судов лавировал между Гаджибеем и о. Березаныо. 13 судов его подошли на вид Очакова и до ночи наблюдали за крепостью и движениями в лимане, а через десять дней турецкий флот, оставив часть судов у Гаджнбея, снова появился перед Очаковом.
Но и на этот раз капудан-паша не решился даже обстрелять Очаков или завязать перестрелку с лиманскими судами. Турки держались осторожно. Видимо, не прошло ещё тяжёлое впечатление от поражения в лимане и особенно при Фидонисн. Они даже не решались приблизиться к русским судам.
В конце июня турецкий флот подходил к Севастополю, по скоро удалился на север.
Тщетно ожидал Ушаков из Херсона приказа об активных действиях Севастопольской эскадры. Войнович не спешил предпринять что-либо лично и не позволял Ушакову искать встречи с противником.
Ушаков не мог равнодушно сносить такое бездействие, в то время как турецкий флот ходил безнаказанно. Он обратился к Потёмкину с письмом, в котором изложил свои соображения. Ушаков обращал внимание на то обстоятельство, что турецкий флот разделён на части. Одна, меньшая часть его кораблей находилась на рейде у Гаджибся, другая — крейсировала между Очаковом и Крымским побережьем. Он предлагал напасть Севастопольской эскадрой на меньшую часть и потопить её. Если же нельзя совершить эту диверсию, то он рекомендовал совершить поход к берегам Анатолии.
По сведениям, в Синопе готовились к спуску нового корабля. По этому случаю ожидалось прибытие линейного корабля, двух, фрегатов и несколько других судов со снаряжением. Ушаков предлагал уничтожить их. Кроме того, имелись данные о концентрации транспортных судов в других анатолийских портах для переброски войск в Анапу. Этому тоже следовало помешать. Диверсию Ушаков надеялся произвести раньше, чем успел бы прийти на помощь турецкий флот.
Но если бы пришлось, писал Ушаков, «повстречаться с неприятельским флотом, то и сему думаю в необходимом случае когда-нибудь быть должно» !.
Потёмкин отложил на некоторое время предложения Ушакова и решил произвести при помощи флота другую операцию. Видя нерешительность Гуссейна в.нападении на Очаков, он приказал Войновичу вместе с начальником очаковского гарнизона генерал-поручиком Гудовнчем взять крепость Гаджнбеи. Нужно было очистить от войск
противника побережье, находившееся в тылу действующей русской армии.
«Турки везде биты, боятся имени русского, отдают города казакам, тот же страх в них на море. Не должно оставлять в теперешней расстройке неприятеля без нанесения ему вреда на море», — подбодрял Потёмкин Войновича *.