оным безбедно, но не желаю ж без всякой притчины почтен быть
недостойным и терять против прочих. Засим весьма многое на
разные донесения мои его превосходительству вижу от него
несоответствие, даже всякая рекомендация и просьба моя остается
в пренебрежении со вредом тем, об ком я стараюсь, ежели
донесу о каких недостатках, тотчас вместо за ревность мою
заслуживаемой благодарности, находит и пишет какое-нибудь
неудовольствие и тем понуждает впредь к молчанию, но также
опасаюсь я, что и оно случиться может после к моему же вреду.
Простите мне, милостивый государь, великодушно, что я, не
будучи еще коротко вам знаком, осмеливаюсь столь много наносить
беспокойства; истинно к сему понудила меня уже последняя
крайность в том чаянии, что во время будущего его светлости
отсель отдаления претерплю гораздо более и от несносной
чувствительности найду себя в великом упадке здоровья, а может быть
и неспособным к службе, чего он весьма желает, но я, не объясня
во всех подробностях и не получа на оныя решения, чувствуя
милости его светлости, без позволения его службы моей оставить
не могу, а особливо в военное и надобное ныне время.
Предупреждая оное, покорнейше прошу вас, милостивый государь, не
оставить меня в таком случае вашей милостью и исходатайствовать
милость и покровительство его светлости...
Федор Ушаков
Я дал повеление господину генерал-аншефу и кавалеру К а-
ховскому отрядить к вашему превосходительству полк Сева-
стопольский пехотный, который и имеете распорядить на флоте
по вашему рассмотрению; что касается до недостатка единорогов
во флоте, то оные могут быть заменены пушками, по калибрам
коих и заготовить брандскугели. Я ожидаю от усердия вашего и
радения к должности, что вы с своей стороны ничего не упустите,
m
что только службе способствует, и потому надеюсь, что флот,
вами начальствуемый, до всевозможной доведен исправности.
Между тем продолжайте почасту доносить мне обо всем, что на
море будет примечено, и также касательно вашей команды.
Полученным мною сего числа утром от господина
полковника и кавалера Галберьха рапортом с такового ж к нему от
находящегося в Балаклаве греческого полку капитана Николаева
рапорта объявлено, что показавшееся вчерашний день против
Балаклавы одномачтовое маленькое судно в 11 часу пополудни
пришло в устье Балаклавской гавани и остановилось на якоре.
Оное судно оказалось французское, хозяин на нем шхипер
француз Гарнье, матроз на оном судне французов 5, ливорнезец 1,
грек один, купец француз Люи Болот и при нем работник один
и три российско-подданных пленных, данные от французского
посланника в Цареграде для доставления -в российское
подданство. Вышел он из Константинополя мая 11 дня, был в Сампсоне 2,
а оттуда отправился сюда назад тому 9 дней, груз имеет ренское
вино, кофий и прочих разных купеческих товаров. Сверх того
объявил, что турецкого флота в пути не видал, а слышал, что
капитан-паша с сухопутным войском пошел к Очакову, крымский
же хан находился тому назад 17 дней с войском близ Анапы, где
сбирает еще войска и хочет иттить на Таврическую область. По-
луча я сие уведомление для отобрания о потребностях
обстоятельного сведения, послал в Балаклаву флота господина капитан-
лейтенанта Великошапкина, который, возвратясь, подал ко мне
о осведомлении его об оном судне свое объяснение, с которого к
вашему превосходительству имею честь представить копию. Сие
осведомление получено по скорости, которое, не упуская времени,
на рассмотрение для уведомления к его светлости при сем
представить честь имею. Впрочем как Балаклава состоит под ведом-
ством сухопутных войск, потому все свидетельства об оном судне
рассматриваны господином генерал-майором Сергеем
Васильевичем Неклюдовым. Я ж хотя и имел намерение о сем и о прочих
подробностях обстоятельно осведомиться сам, но за болезнью
моею ехать туда не мог,
Федор Ушаков
Хотя и о пришедшем 21 числа сего месяца в Балаклаву
французском одномачтовом судне, именуемом «Латартана Ла-
дель», о его грузе и о известиях, отобранных чрез посыланного
от меня нарочно в Балаклаву флота капитана-лейтенанта Велико*
шапкина, рапортом * моим тогда ж к начальствующему над всеми
частями правления и флота Черноморского господину
контр-адмиралу и кавалеру графу Марку Ивановичу Войновичу донес с
прошением в самой скорости оное доставить вашей светлости, но
как осведомления о потребностях по скорости времени тогда
казались мне не весьма достаточны, желал я обстоятельно обо всем
разведать сам, но за болезнею моею прежде исполнить не мог,
как получа от оной свободу. Вчерашний день был в Балаклаве и
сколько о разных обстоятельствах узнать мог, сделав
обстоятельное описание и в сходство повеления вашей светлости, оное
при сем представить честь имею.
Контр-адмирал и кавалер Федор Ушаков
Судно французское одномачтовое, именуется «Латартана
Ладель».
Вошло оно в Балаклавскую гавань сего июля 20 числа в 11
часов пополудни.
Шхипер оного судна француз называется Джозеф Валентин
Гарнье.
Служители на нем:
Французов — 5.
Итальянец — 1.
Грек— 1.
Именованной прежде пассажиром купец, французский
капитан, поверенный из одной находящейся в Константинополе
компании по коммерческим делам, называется Люи Болот, имеет при
себе от французского министра г рекомендательное письмо. С ним
работник 1«
Тож даны ему от министра армян три человека, жители
нахичеванские, российские подданные, которые, при объявлении
войны находясь в Анатолии, захвачены были в плен и
содержались долгое время в Константинополе, а оттоль случайно из
неволи освободились и упросили французского министра о
доставлении их в Тавриду.
Шхипер о себе, о судне также и помянутый поверенный от
компании французской капитан Люи Болот, подлежащие
свидетельства имеют от французского министра, сие оные взяты на
рассмотрение в губернию. Равно и помянутые три человека ар-
мяна нахичеванские взяты туда ж.
По разведыванию моему от господина французского
капитана поверенного в делах Люи Болот, от шхипера французского
судна и от одного грека, который на том же судне, объявили они
следующее:
Господин Люи Болот из Константинополя вышел на
большом купеческом французском судне по старому штилю около
12 апреля с другим небольшим французским судном, которое,
будучи спереди ево, успело выйтить из пролива
Константинопольского в Черное море, а он с тем судном за противным ветром
остановился в Буюк-Дере. Противные ветры продолжались
долгое время.
На судне его погружены были разные товары, с которыми
для торгу намерен был иттить прямо в Тавриду.
Сказывает он, будто бы, узнав об оном, шведский и прусский
послы объявили в Диван, потому и задержан он с судном в
Буюк-Дере, но напоследок через просьбу французского
министра отпущен с тем, чтобы в российские места судно не заходило,
а имело бы коммерцию свою в Анатолии и при Румелийских бе*
регах. С предосторожностью для сего определен от Дивана на
оное судно один чауш 2.