Французы не только город Корфу, обложенный крепостями, но
и ближние деревни, подле крепостей состоящие, ограбили и
отняли все от оных обывателей, забрали в крепость и на корабли;
оставалась только не ограбленная в близости крепостей
деревня Горицы, жители оной от робости своей соединились
с французами, но я и их ласковостями привлек к себе, и теперь
соединились они с нами, пренебрегая все свое имение, сколько
успели из домов вынести, а остальное собственное свое все
истребили, чтобы не досталось в руки французам. В защище-
ние всех их от ежедневной делающейся вылазки из крепостей
французских, устроил я на берегу против крепостей на
выгодных местах батареи и начинаю действия со оных при помощи
высаженного на берег с эскадр наших десанта, из экипажа
корабельного состоящего, и вместе также действуют в общую
защиту и нападения с нами обыватели островские; я ожидаю
последних кораблей эскадры, мне вверенной, из острова св. Мавры,
которые, следуя оттоль, в виду нашем уже находятся. На сих
днях буду атаковать и надеюсь взять штурмом весьма
укрепленный многими батареями и людьми остров Видо, который вместе
с крепостями закрывают от действия нашего два французские
корабля, один фрегат и несколько разных судов. Французы
к укреплению себя ожидают из Анконы трех тысяч человек
десантных войск под провождением трех линейных кораблей и
нескольких судов. Таковые действия наши и блокада острова
Корфу удерживает и воспрещает проход в Венецианский залив,
который эскадрами нашими мы закрываем, а десант,
ожидающий из Анконы, и отделения войск и кораблей со оным сделаю
облегчения Анконе, потому и действия противу оной
соответственно иметь будут свои выгоды. Крепости Корфу при весьма
выгодном и неудобном к приступу местоположении чрезвычайно
укреплены и снабжены большою и весьма превосходною артил-
лер'иею — пушками, мортирами и гаубицами, гарнизону в
крепостях, кроме корабельного экипажа, считают до трех тысяч
пятисот человек. Мы не имеем с собою десантного войска, все
крепости островские осаждены были и взяты нами одними
корабельными служителями, то ж и крепости Корфу блокируем
кораблями и десант со оных высажен на берег и с корабельного
же экипажа, равно и орудия противу крепостей употребляем
только корабельные, которые не имеют той способности,
какой бы ожидать должно от осадной артиллерии. При таковых
затруднениях сильные крепости и с достаточным числом
гарнизона почти нельзя инако взять, как только тесной блокадою
и недопущением в крепости провианта; со всем тем устраиваем
мы на берегу сильные батареи, которые могут действовать
хорошо в крепости, а по взятье острова Видо сильные батареи,
также устроенные на оном, будут действительны, От государя
моего императора в именном высочайшем указе мне изображено:
«пределы, до которых плавание ваше быть должно в
Средиземном море, имеют распространиться не далее Египта, Кандии,
Морей и Венецианского залива, смотря по нужде и
обстоятельствам». Но при открывшихся вновь общеполезных
обстоятельствах, согласно с волею и желанием его королевского величества,
я нимало не сомневаюсь, что и государя моего императора воля
и намерение при сих обстоятельствах будут согласны и по взятье
от французов крепостей острова Корфу (когда получим мы
достаточное число на эскадру провианта, которого теперь в
наличии почти нет и ожидаем из Морей) с наиусерднейшим
желанием готовы мы с эскадрами нашими следовать к Анконе и
выполнять все, что только возможно. Взятые нами в островах из
крепостей пленные французы по сие время до полутора тысячи
человек в разные времена отправлены чрез Морею в
Константинополь, только из острова Цериго малое число людей и не
более как до семидесяти человек по условию и несколько из
других островов французских офицеров с женами и детьми уволены
нами на честный пароль со взятым под присягою
обязательством, что офицеры и служители, отпущенные нами в Анкону,
во все время продолжения войны против империи всероссийской
и Блистательной Порты Оттоманской и всех им союзных держав
воевать и крепостей своих противу оных защищать не будут,
а после получения почтеннейшего вашего сиятельства письма
воли и желания его Неапольского величества французов и судов
их на договоры в Анкону и ни в какие места Италии отпускать
не будем; засим рекомендую себя в дружбу и благоприятство
вашего сиятельства и свидетельствую истинное мое почтение
и преданность, с каковым и пребуду навсегда.
На подлинном подписал: Федор Ушаков.
Верно: вице-адмирал Ушаков.
По рапорту вашему в рассуждение наводимого беспокойства
и великих беспорядков турками отнесся я сообщением моим
командующему турецкою эскадрою Кадыр-бею, от которого
строгое повеление для них при сем препровождаю и рекомендую
вам ото всякого наводимого беспокойства их удержать; ежели ж
впредь не послушают, то жестоко наказаны будут, яко
преступники с
Почтеннейшее письмо вашего превосходительства сего числа
я имел честь получить, за благоприятство и дружбу приношу
покорнейшую благодарность и с удовольствием стараться буду
соответствовать оною. Я ожидаю нетерпеливо присылки от вас
войск, ко мне назначенных; чем скорее одолжите меня их
прислать, тем более почту себя обязанным; ежели благоугодно
прислать ко мне войск ваших тысяч до шести или более, то я весьма
буду доволен и буду стараться поспешить исполнениями. Сына
вашего, ежели изволите ко мне прислать, я буду беречь его, как
собственного моего сына и друга, и тем докажу вам мое
почтение, я постараюсь делать ему наставление во всех случаях.
Прошу ваше превосходительство уполномочить его и кто с
войсками пошлется от вас военноначальниками, чтобы им войска
ваши были совершенно послушны и все вообще исполняли бы
мои распоряжения безоговорочно.
Часто приходят ко мне с просьбами таковые люди, которые
считались подозрительными в преданности к французам, и
таковые, которые считались карманьолами *; а как мы всех бывших
в погрешностях по таковым делам простили и всех островских
жителей между собою примирили, потому и имения их от них
или от родственников их отбирать не надлежит, разве таковых
только, которые по особым каким обстоятельствам и по точному
обличению и нежелательностям их о своем исправлении неми*
нуемо подвержены какому штрафу и лишению, о таковых, буде
они найдутся точно в весьма важных преступлениях, так что
по какому-либо сумнятельному полагаться в верности их уже
невозможно, о таковых оставляю я рассмотрение и решительность
сделать судьям, определенным и выбранным жителями, обще
с комиссиею нашею положить об них мнения и резолюцию, но
за всем тем полагаю лучше все, что можно, простить, нежели
наказать, а особо, чтобы в числе виновных безвинные
родственники их не страдали; предлагаю комиссии и судьям, избранным
из обывателей, решение делать обо всех таковых справедливое
и всевозможно стараться избегать напрасной обиды и
притеснения, о чем наистрожайше делать рассмотрение, дабы какой-либо
несправедливостей) не подвергнуть себя суду всевышнего,