за бегущим неприятелем и брать в плен его суда; так же двоекратно делан
сигнал прибавить парусов, но в сие ж самое время услышали в Северном
проливе пушечную пальбу, по которой считали, что неприятельские суда
проходят уже узкость Северного пролива и что оная происходит между
ими и турецкими фрегатами, там находящимися. Тогда ж
главнокомандующий послал офицера на турецкий контр-адмиральский корабль с
приказанием, чтобы он по отменной легкости своей в ходу шел бы в погоню за не-
приятелем в соединении с посланными кораблями от российской эскадры,
но оный корабль в погоню не пошел, потому по приказанию командующего
турецкой эскадры послан турецкой фрегат; который и пошел за нашими
кораблями. В полночь ветр сделался еще крепче и накрыл туман; по
рассвете следующего дня, когда мрачность очистилась, замечено корабль
«Захарий и Елизавета» стояли на якоре близко мыса острова Корфу, к
Северному проливу простирающегося, а корабль «Богоявление Господне» стоял
также близко узкости Северного пролива, а турецких фрегатов на том месте
уже не было, почему и заметно, что они пошли в погоню; вследствие сего
адмирал Ушаков послал шлюпку к командующим кораблей «Захарий
и Елизавета» и «Богоявление Господне» с наистрожайшим приказанием,
чтобы тотчас шли в погоню за неприятелем и соединились бы с
турецкими фрегатами и, таким образом, неприятельский корабль «Женерос» и с
ним малый бриг по чрезвычайному легкому ходу при свежем попутном
ветре из пролива ушли в Венецианский залив, в Анкону; кораблям же
нашим по чрезвычайной темноте ночной и мрачности под парусами по узкости
пролива крейсировать было опасно, потому и случились быть на якорях,
а притом необходимая надобность была иметь всегда готовые войска для
сикурса, ибо в сие время заверное известно было от многих, выходящих
из крепостей людей, что французы избирают удобное время и намеряются
непременно из крепости Корфу сделать генеральную большую вылазку во
множестве войск на наши батареи, дабы ночным временем напасть на оные
нечаянно и войски наши истребить и тем освободить себя от утеснения.
Во отвращение сего главнокомандующий величайшую осторожность и
попечение имел предупреждать таковые предприятия посылкою сикурса на
батарею, а особливо в ночное время навсегда, как скоро замечались и какие-
либо сумнения, всякий раз повелениями ночных сигналов посылан сикурс
на батареи, а иногда делалось сие предупредительно с вечера, дабы
неприятели видели всегдашнюю нашу осторожную готовность; таковые
обстоятельства по всей необходимости понуждали несколько кораблей в
предосторожности иметь не в дальнем расстоянии от себя и от оных мест, ибо без
них войск для сикурса было бы весьма недостаточно; корабли же
«Захарий и Елизавета» и «Богоявление» и один турецкий фрегат сего числа
пополудни закрылись в Северном проливе для соединения с турецкими
фрегатами, пустившимися в погоню за неприятельским кораблем.
Генваря 30. Между тем морской артиллерии господин полковник Юха-
рин, избрав по южной стороне крепостей, поблизости церкви Св.
Пантелеймона, весьма удобное место к построению батареи, производил работу
с крайней поспешностию, имея в помощь команды с корабля «Троицы»
и фрегатов «Армении» и «Сошествия»; оная приведена к концу 30 дня;
на ней поставлено 13 самых больших орудий корабельных, прямо к
крепости действующих и три орудия в наружные пристройки на Сальвадор
и 7 мортир разного калибра и сверх оных на укрепление кругом всей
батареи обложены 7 пушек полевых; в 10 часов того ж дня с обеих наших
батарей и со всей крепости началась сильная канонада с бомбами; после
полудня неприятель усиливаясь на вылазку, но сигналом приказано было
со всей эскадры вести десант и неприятели оставили свои покушения, ибо
албанцы, не допуская их итти на вылазку противу новопостроенной нашей
батареи, имели с ними чрезвычайную ружейную перепалку и с немалым
Уроном с неприятельской стороны, прогнали их в крепость.
На другой день с находившегося на острове Корфу маяка дано было
знать, что видно к северной стороне пять военных судов, а какой нации
за дальностью рассмотреть не можно, чаятельно, что они должны быть
отряд господина контр-адмирала Пустошкина.
Февраля 4. 4-го числа в 10 часов пополуночи корабль «Михаил» под
контр-адмиральским флагом прибыл в эскадру и стал на якорь, а бывшие
с ним в отряде корабль и фрегаты за случившимися весьма крепким
ветром и штормом пошли в закрытые ближние порты Албании.
Милостивый государь!
Дружеское и почтенное письмо ваше1 и присланное ко мне
вино я получил, за что покорнейше благодарю. Прошу ваше
превосходительство войска ваши, как следует по фирману Порты,
до 3000, к числу здесь находящихся прислать в самой скорости
и нимало не медлить, ибо теперь крайняя необходимая в них
надобность. Ежели вы замедлите присылкою хотя одну неделю, то
тем великую нанесете расстройку и негодование Блистательной
Порты Оттоманской. Люди ваши, которые теперь здесь, часто
убегают во многом количестве, пришлите отборных ваших
храбрых войск и начальников с ними. Провиант на них также
пришлите непременно, ибо мы и для себя совсем ничего не имеем
и помощи вашей в том требуем и заплатим вам деньгами
исправно, только в крайней нашей надобности теперь не оставьте.
Корабли наши теперь находятся в Авлоне, на них можно послать
войска ваши и провиант. Повторяю мою просьбу и
свидетельствую вам от истинной моей дружбы почтение и преданность.
8 последнем моем письме от 6/17 генваря2 имел я честь
уведомить ваше превосходительство о положении, в котором тогда
находилось королевство неапольское; представляется ныне
случай исполнить долг мой и сообщить вам происшествия, после
перемирия случившиеся. Сколь скоро оное всем известное
учинилось, народ вознегодовал для того, что Капуа — последняя
крепость, которая могла служить Неаполю прикрытием, отдана
французам. Солдаты напротив того воспользовались таким
пресечением войны и разбрелись все почти. Поступок сей сделал всезас -
служивших в армии столь презрительными, что народ не мог
более ей деть никого в мундире и с оружием, но решился, отняв
оное, сам защищать город, выбрал в предводители себе
отличившегося храбростию полковника принца Малитерну и, действуя
под наставлением его, завладел всеми замками, в городе
находящимися. Наконец, приметил народ, что Малитерно вступил в
договоры с французами. Сие ввергло его в опасность и заставило
запереться в лучший замок: великий мятеж и кровопролитие
были следствиями сего; призваны французы и с помощью
полков, от Малитерно зависящих, разбили народные полки и
овладели городом 15/26 генваря. С того времени учреждено
республиканское правительство в столбце и распространилось почти во
всем королевстве. Одна Калабрия, у пролива Мессинского
лежащая, не приняла еще оного и остается в зависимости законного
своего государя. Его неапольское величество, не имея средств ко
ускромлению обуявших подданных своих, ожидал помощи от
дружественных держав вследствие отношений, сделанных им, и
ограничивал себя попечениями о предохранении сицилианцев от
опасности. Французы давно посеяли оной и здесь семена, от которых
зачали уже рождаться разные неустройства, предвещающие на
стремление печальнейших приключений. Его величество видит