крайней мере, по числу кораблей в эскадрах наших состоящих. Это
довольно почитаю уважение с моей стороны, что я равняя корабль
за корабль в равном числе, хотя бы по справедливости можно
почесть наши с великим превосходством. Объясняя я вашему
превосходительству все сие подробности, прошу предупредить
Блистательную Порту Оттоманскую, чтобы к ней не обнесли нас
облыжно и либо неприличным и несходственным, я нигде и ни
в каком случае собственного моего интересу не ищу и не желаю,
но надлежащее по всем правам государю моему императору по
закону упущения делать я не должен, разве что либо от государя
императора или от вашего превосходительства предписано будет,
то ему я последовать должен, но касательно до Али-паши, ни
в какое товарищество к разделу и к занятию им обще с нами
крепостей его я не принимаю, и никакого права к тому
претендовать не может. Оные крепости учредили мы с Кадыр-беем на
том же самом основании и порядке, как учреждены и прочие
острова, имея на них флаги обеих союзных держав.
Я наскучил вам неприятными описаниями об Али-паше, дал
несколько знать и о моих товарищах — Кадыр-бее и с ним
находящихся; в том великое терпение я имею, не могучи более
переносить, даже больным делаюсь, столь великая епетимия 1 быть
с ними и угождать дружбе непрерывно; они таковы, [что]
учтивость во всех делах, чем я им честь и прибыль делаю моими
приобретениями, почитают за долг и не внимают ничему; я их
берегу, как красненькое яичко, и в опасность, где бы потеряли,
не впускаю, да и са*ми они к тому не охотники 2
мои корабли в разные времена несколько раз дрались только
и . . . . у нас разбиты у двух бизань-мачты, на фрегате
«Армения» почти все реи простреляны, остров атаковали и
дрались одни мы и тут надобно многие реи на нескольких судах
переменить новыми, пушки и единороги на батареях были более
наши, порох, ядра и бомбы во всех местах посему употреблены
наши. Но они этого не хотят разуметь, я старался взять Корфу
и все издержанное и пришедшее в негодность и испорченное
переменить теми, что собственно мною взято потом . . . . *,
но они и того не разумеют, когда берут мой лес в перемену реев
и стеньгов, когда берут прочее вперемежку; они во всем и том
хотят быть в половине, без чего корабли мои ни с места ступить
не могут . . . . * и ропщут, говоря, что мы все обираем
(хотя ни капли, кроме сих вещей, к исправлению кораблей
следующих, мы не берем); говорят, будто на них пишут в
Константинополь, что они нам сего не запрещают и боятся, чтобы их по
таковым наветам не повесили. Вот, милостивый государь, при
всем нашем с Кадыр-беем дружестве сколько нелепостей
переносить я должен. Прошу, между прочим, объясниться
Блистательной Порте; хотя в моих приобретениях приказал не считаться
в тех вещах, которые употребляем мы на исправление наших
кораблей на место попорченных в бою от неприятеля и о
снарядах, нами расстрелянных, во взятии вместо их других, сколько
найдется, ибо без того корабли мои будут без снарядов и
бесполезны и нечем будет действовать в будущие случаи. Вот до
чего простирается нерасчетливость, которой они знать не хотят
и показывают себя в том невнятными. Ежели я расстрелял ядра,
порох и прочие снаряды, ежели у меня разбиты стеньги, реи
и мачты и вместо их нашел здесь лесу, хотя не совсем
достаточно, тож ядра и прочее должен ли я без расчету моими
приобретенными боем изо взятого переменить и укомплектовать
корабли, чтобы и на будущие деятельности быть способными; они,
не входя во оное, говорят свое, что боятся на них наветов
и всегда твердят, что с ними поступите худо безо всякого
разбору и оправдания не спросите, и когда покажутся вдруг,
надувшись суровыми и будто показывают себя обиженными тем,
что когда мы, когда самые безделки, что-нибудь возьмем по
таковым надобностям, естьли время всегда обсылаться и
растолковывать или почему, что необходимо надобно и уверять их в
такой безделице, теряя время по 5-ти часов. Поистине сколь я
ни дружен с беем . . .г иногда от неприличных чувствитель-
ностей, а избежать от этого нельзя, ничего не понимают или не
хотят понимать; ожидаю вашего ходатайства тонким учтивым
образом от Порты напомянуть им за услугу мою таковых
мелочных счетов против меня не делать.
С почтением моим и преданностию имею честь быть,
милостивый государь мой, вашего превосходительства покорнейший
слуга
Федор Ушаков
По почтеннейшему письму вашего превосходительства масло
деревянное и прочее с великим удовольствием я перешлю, теперь
же опоздал и весьма сожалею, что упустилися великого поста,
который уже настал, но вперед при первой оказии перешлю.
Забота в делах и беспредельное беспокойство меня изнурили, даже
приводят до болезни и несостояния, особо письмоводство мучит
меня беспредельно; острова целые государства в прежние
времена составляли по необходимости, все в них запущено, все
основывалось на одних интересах, правосудрте не существовало, раз-
враты, споры и непослушание между всеми. Я по необходимости
должен установить их в законах, сделать некоторые учреждения,
приказать быть послушным правлению учреждаемому, на него
возложено от нас все попечение и правосудность, после сего
отказывался я тысячекратно ото всяких собственных их раздоров,
но они почитают меня полномочною властью над всеми ими, про-
тиву желания моего и моих отказов, беспрестанно мучат разными
просьбами. Французский гарнизон, в Корфу находящийся, столь
был деятелен и неусыпен, не было дня, чего бы они не
предпринимали, ежечастно принуждали к осторожности со всех сторон,
чтобы вылазками не побили наших на батареях, редкий день
был без посылки нашего сикурса и эскадр на помощь, всегда
надобно было гоняться кораблями и прочими судами за
выходящими французскими судами от крепости, чтобы не ушли или
не пришли бы кто к ним или бы не взяли каких наших мелких
судов или чьих сторонних, или не привели бы наши суда к ним
днем или ночью провианта и живность, а особо от приятеля
нашего в албанской стороне также и с сухого пути, чтобы не
впустить никакой провизии в город и чтобы они вылазками
своими не ограбили наших деревень [и] жителей, — все это
отягощало нас безнадобно и все требовало неусыпной моей осторож-
ности и осмотрительности, а теперь величайшая забота: три
тысячи девяносто восемь французского гарнизона разного сорта
людей и с малыми ребятами на наш счет и нашим наймом
должно отправить в Тулон, более ста тысяч потребно денег за
провоз, ежели всех вести наемными судами, где взять для них
провизиев и как в этом исправимся — забота беспредельная:
суда нанимаем, провизию готовим, деньги стараемся занять от
здешних обывателей, в крепости здесь из провиантов много
пшеницы и круп достаточно, а другого провианта очень мало,
сухари последние принуждено будет отпустить с эскадр, но
крепости Корфу сто раз стоят больше, нежели все эти убытки;
таковые заботные дела отвлекли меня несколько, что по сие время
не сыскал я случая выполнить охотное мое желание и усердность
услужить вашему превосходительству, в прочем с наивсегдаштшм
моим почтением и совершенною преданностию имею честь быть,
милостивый государь, вашего превосходительства покорнейший