пребывания нового правления должно быть непременно в городе
острова Корфу; крепости тому же правлению поручены, и все
сие, милостивый государь мой, прежде отправления вашего так
учредить, или таким образом другому учреждению поверить,
чтобы непременно и в скором времени исполнено было.
Касательно подозрительной переписки Али-паши с
французами говорил я об оной с министрами турецкими и объявления
мои нимало их не удивили. Али-паша издавна своевольствует;
сие известно правлению. Теперь дали ему третий бунчук, что
также вас удивлять не долженствует, потому что Али-паша
весьма богат. В продолжении службы в. пр-ва с турками
найдете, что все паши более или менее неверноетию заражены,
однако прошу доставить ко мне в оригинале перехваченную
вами переписку сего паши. Министерство поручило мне о сем
вас просить. Естли в переписке окажется внутреннее прилепле-
ние Али-паши к правилам французов, то должно избавить от
него провинцию. Естли же только метит попрежнему на
независимость, то труда не стоит: переменою не выиграет, другой на
месте его не лучше будет. Нет нужды подтверждать, чтобы сие
было хранимо в тайне вышней степени и остерегаться надлежит
никаким обязательствам не испугать Али-пашу, человека не
менее смелого, как [и] хитрого.
Порта соглашается производить означенное вами жалованье
и провиант тремстам албанцев и оставить их на все время войны
в совершенном расположении вашем, но желает, чтоб оные не
были из провинции Сулли, потому что другие албанцы, почитая
их бунтовщиками и неприятелями лично Али-паши, служить
с ними не хотят.
В присланной от вашего превосходительства капитуляции
о сдаче крепостей острова Корфу, в 9-м артикуле означен
двухмесячный срок на невозбранный выезд с имениями обывателей,
преданных французам, и таковых же остающихся в островах
за политические правила не беспокоить, что и составляет в
наружности статью амнистии в капитуляциях и мирных договорах
обыкновенную, но которая в руках французов сделалась дивным
орудием злобы и коварства и для того сами оной никогда не
держат, преследуя в конец и ни на какие обязательства не взирая
всякого благомыслящего челозека. Вследствие чего прошу ваше
превосходительство внушить новому правлению изгнать без
пощады всех прилепленных к правилам французским людей.
Оставление оных тем пагубнее, что при заведении нового
правления должно ожидать многих частных между обывателями
неудовольствий: новые мальконтентыг не преминут прилепиться
к прежним и заведут с самого начала опасную в тамошних
местах факцию .
Получил я известие от губернатора Летии, что при берегах
между Бриндичами и Манфредонии собравшиеся несколько
бунтовщиков соединились с малым числом французов, вооружили
малые суда, устрашили жителей и некоторыми местами при
береге овладели. Тамошний губернатор и присланные от народа
депутаты просят и ожидают нашего вспоможения, дабы не
допустить усилиться зловредным бунтовщикам; к отвращению
таковых худых следствиев, посылая в Бриндичи под командою
вашею фрегаты «Св. Михаил» и «Счастливый» и от турецкой
эскадры две корветы, с вами же идет неаполитанский фрегат
под присутствием на оном неапольского министра господина ка-
476
валера Мишеру. По получении сего извольте со оными судами
немедленно следовать в Бриндичи, старайтесь с тем по
требованию губернатора делать всякое вспоможение очистить сие место,
ежели есть тут несколько французов от оных, разбить или взять
их в плен, также и бунтовщиков, кто скажутся таковыми из
обывателей, стараться истребить или потому брать в плен. А
наиболее стараться таковых прочих обывателей ласковостию,
извещениями утвердить в верности королю неаполитанскому яко
законному своему государю, и непослушных приводить в
послушание воинскими действиями яко зловредных неприятелей,
стараясь все берега Пулии * очистить от неприятельских судов,
брать их в плев, а которых взять невозможно, топить, жечь
и истреблять. Естьли потребно будет вам помощь, давайте знать
мне обо всех обстоятельствах как наивозможно чаще. Я всеми
силами и возможностию вас подкреплять буду и как скоро получу
сухопутные войска и сам со оными и морским ополчением к вам
буду. Уверьте всех тамошних обывателей о скорой нашей
помощи и старайтесь привлечь их действовать против бунтовщиков
и французов и их истреблять. На внезапные случаи дал
повеление господину лейтенанту Головачеву отпустить вам денег две
тысячи рублей, из которых 700 рублей отделите на фрегат
«Счастливый», а прочие останутся у вас; из оных вы должны
довольствовать служителей покупкою свежего мяса, а в случае
недостатка старайтесь там занять на щот российского
полномочного министра графа Мусина-Пушкина-Брюса или в
Константинополе находящегося господина полномочного же министра
и кавалера Томару, или на щот эскадры мне вверенной, которые
деньги заплачены будут без сомнительности. Еще напоминаю
обо всех обстоятельствах, что там происходить будет и что
узнаете, как наивозможно чаще меня уведомляйте.
По просьбе вашей для лутчего пользования вашего от
болезни позволяю я вам остаться при острове Занте и имеете
исполнять должность коменданта в крепости находящейся,
которую и команду баталион'Н-ых служителей в числе 15 человек
принять вам от мичмана Васильева в ваше ведение и распоря*
жение и содержать в охранении, как следует по закону, а
мичману Васильеву предписано от меня вместе с комиссиею под
начальством майора Дандрии, там находящейся с командою
служителей, бывшей при комиссии, немедленно следовать
в Корфу и явиться ко мне. Все письменные дела, какие к
исполнению следуют, данные мичману Васильеву, извольте от него
принять и чинить исполнение; также надеюсь я, что вы и
должность историографа, на вас возложенную, по возможности не
упустите выполнять и об чем следует ко мне рапортовать.
Провиант из Морей, от вас присылаемый, весь самый худой
и в пищу служителям совершенно негодный; сухари черные, из
разнаго собраннаго худого хлеба с мякиной и с кострикою, худо
печены, сами по себе негодны и при том привезены сюда
большею частию все гнилые. По отбору приняты здесь сколько было
можно, по той только необходимости, что людям нечего есть
и чтобы не умерли с голоду, но и от оного худого провианта
также поделались больные и умирают. Да и весь провиант, от
вас доставляемый, худ и совсем не годится: он здесь
свидетельствован полною комиссиею и медицинскими чинами и оказался
негоден и вреден здоровью. За таковой худой провиант я
жаловался великому визиру, и полномочному российскому министру,
прося, чтобы на место оного прислать другой, годный, а этот за
негодностию выбросить в воду или сложить на берег. Вы,
милостивый государь мой, за ваше несмотрение и за такой худой
провиант, конечно, строго отвечать будете, а виновные не
останутся без наказания. Прошу вас как наискорее прислать к нам
провианту годного, чтобы оный можно было употреблять в пищу