привержены к королю и к нам. Нас почитают божеством и уповают на
надежду вашего превосходительства; у нас верно известно, что
французов совсем нет, а якубины3 играют роль буфа4; кто
прежде был офицер, то теперь министр иностранных дел и
морских сил, и таких есть много, люди же они молодые, полюбили
новость сию безрассудно; пожилые и основательные люди теперь
очень довольны, а народ стал привержен к королю до последней
капли крови. Мы теперь находимся между приятелями, ваше
превосходительство, как кавалер Мишеру, почитая и любя вас и
вообще русских, хотя он министр, однако можно заметить, что
имеет приверженность к вам; есть теперь случай
воспользоваться, ежели вы готовы, не умедлите притти в Маифредонию.
Сим и усилите нас одним вашим именем; агличаны только
ходят, а ничего не делают; мы столько покорили, право, никто не
подумает. Я решился свое войско держать до тех пор, пока
армия графа Суворова не придет к Неаполю, и в то время можно
будет послать малое отделение на нашей границе и сказать, что
уже этим морские завладели. Войско наше, верно, в Болоний,
а многие говорят, что уже и в Риме. Так сделайте милость,
поспешите к нам в Манфредонию. Здесь рейд хороший, провианту
довольно. Ежели мало будет, то будьте уверены, что принесут
из усердия на своих плечах; уверьтесь, ваше превосходительство,
что это правда.
Я осмеливаюсь рекомендовать наших людей, что столько
любили их за поведение, усердие и желание их защищать, и
показывая истинное свое геройство и неустрашимость против
французов, право, наши молодцы.
Я отправляю1 как берегом, так и морем, чтобы скорее
которое достигло, и, ожидая вашего повеления, ничего не могу
делать.
Смею донести, около берегов Отранто и далее ходят барба-
риссы2 и хватают лодки, что многие на них жалуются; и просил
меня министр, чтоб донести о сем вам, чтоб изволили об этом
сказать Кадыр-бею. Ружия, которые данные для нечаянного
случая, отданы господину кавалеру Мишеру, коими вооружили
здешних жителей, и также господин министр просит вашего
превосходительства, чтоб сделать милость ему прислать еще несколько
ружей...
Александр Сорокин
Высочайший именной в[ашего] и[мператорского] в[еличества]
указ минувшего марта от 27-го дня, в котором изображено:
«Обеспеча плавание свое взятием Корфу, можете вы ныне
гораздо с большим успехом исполнить данное от нас вам
повеление, равно прикроете совершенно от покушений французских
турецкие берега, взяв возможную осторожность от оставшихся
в Анконе кораблей, делая над ними поиски, и стараться, чтобы
не могли они выйти; равномерно пресечь по всему
Адриатическому морю плавание для французских судов, препятствуя
собираться в каковое-либо место транспортным их судам для
помещения десантных войск; словом, стараться совершенно
обеспечить от извергов сих все берега соединенных держав», я с
глубочайшим благоговением имел щастье получить и всеподданнейше
доношу: выполняя высочайшие в[ашего] и[мператорского]
величества] данные мне повеления, отделенною от меня ескадрою
фрегатов и прочих судов под командою капитана Сорокина
успешными действиями неаполитанского владения провинции
Пулия 1 от французов освобождена, и оная ескадра продолжает
еще свои успехи. Контр-адмирал Пустошкин также с
отделенною от меня ескадрою, по первым известиям, почитаю от сего
времени более семи дней, дошел к Анконе и блокирует оную;
также и посланные от него два фрегата с одним португальским
кораблем к Триесту, почитаю, по тому ж непременно уже
дошли; и Адриатическое море теперь от французов свободно, и
всякая коммерция безопасна. Я всевозможно поспешаю
докончить исправление четырех кораблей; ожидаю в самой скорости
провианта, необходимо надобного, и албанское войско, на
соединенную ескадру с нами следующее, и немедленно вместе с
командующим турецкою ескадрою Кадыр-беем, присоединя с собою
отделенную ескадру фрегатов, пойдем в повеленный путь к
Сицилии, к Неаполю и в прочие места, где только надобность
требовать будет.
Посланный от меня флота капитан 2 ранга и кавалер