— Опять не выспались?
Глаза красные, а лица серые. Впрочем, ясно. Как планер?
— Вырисовывается помаленьку, — сказал Королев.
— Как назовете?
— Дитя еще не родилось, рано думать об имени. А кто это там летает на «Аврухе»?
Кошиц обернулся.
— Начальник Военно-Воздушных Сил всего Советского Союза Алкснис.
— Ого! В его-то возрасте.
— Он сам не летчик, но, когда получил должность, решил повариться в авиационном котле.
— Что ж, молодец.
— Вот, посадил. Довольно чисто посадил.
Кошиц, Люшин и Королев следили за самолетиком.
— Ну, начнем мыть еропланчик, — сказал Кошиц. — Где зеленое мыло?
— Здесь.
— Особенно нужно отдраить закопченный след на нижней плоскости.
Королев повернулся к Люшину и сказал:
— Перетяни мне контровочной рукава повыше локтей.
— Зачем?
— Чтоб грязная вода не лилась дальше. Ведь плоскость придется мыть, лежа кверху лапками.
Королев залез под плоскость, лег на землю и стал намыливать щетку.
— Кто сказал, что летом самое лучшее место в авиации под плоскостью? — крикнул он.
— Серега, подвинься, — сказал Люшин. — Развалился как барин.
Он заполз под плоскость и пробормотал:
— Одно плохо — грязная вода каплет на лицо.
— Ну, братва, а я вам буду травить анекдоты, — сказал Кошиц. — Это чтобы вам не было скучно. Итак, сидит один пилот в ресторане «Стрельна», надрался как поросенок и слово «мама» сказать не может. Подзывает официантку и делает руки в стороны…
— Здравствуйте, товарищи! — услышали Королев и Люшин. И Королев догадался, что это какое-то крупное начальство. Так вежливо и спокойно говорит только высшее командование. Он увидел сапоги. — Ну а дальше-то что?
— З-здравствуйте, товарищ Алкснис, — сказал Кошиц.
— Ну, руки разводит, а дальше-то что?
— Официантка не понимает, чего от нее хотят, — продолжал Кошиц, — а тот опять разводит руки. Тогда официантка отыскивает другого летчика и спрашивает, что это означает — руки в стороны. Летун ей говорит: «Это означает: убрать колодки из-под колес». Он поднялся и отодвинул стол. Пьяный летчик вырулил на улицу.
Сверху и из-под самолета раздался смех.
— Хороший анекдот, — сказал Алкснис. — Только где вы видели пьяных летчиков?
— Нигде, — сказал Кошиц. — Это же анекдот.
— Ну как, товарищ Кошиц, поживают ваши питомцы? Стоит ли игра свеч? Я имею в виду, намного ли планеристы лучше осваивают самолет, чем простые смертные?
— Намного, товарищ Алкснис. А как выключат мотор, то как боги. Все они по-настоящему авиационные люди. Вот этот…
Кошиц постукал ногой по ботинку Люшина.
— Вот этот, товарищ Люшин, сделал уже четыре планера. А ботинки рядом — тоже инженер, и на его счету также два планера.
— Это мне и хотелось узнать, товарищ Кошиц. Значит, игра стоит свеч.
— Откуда вы знаете мою фамилию?
— У меня такая должность, что я обязан кое-что знать. Ну, товарищи курсанты, желаю вам успехов!
Нижний узел крепления расчалок никак не получался.
«Может, это усталость? — думал Королев. — И поэтому голова плохо работает? Надо выспаться».
И приснился ему планер, очень похожий на их с Люшиным планер, с такими же длинными узкими плоскостями и сигарообразным фюзеляжем.
«Вот так номер! До чего похож. Интересно, как они сделали узел расчалок?»
Он нагнулся, потом лег на спину и принялся рассматривать узел. Рядом кто-то ходил в больших сверкающих сапогах, чего-то ждал.
«До чего просто они решили этот узел. Нужно будет запомнить», — подумал он, выползая из-под крыла.
— Полетать бы, — сказал он человеку в сапогах.
— Он не допускает глубоких виражей. Крылья могут отвалиться.
— Может, не отвалятся. Где стартовая команда?
И вот он летит. Закладывает крен. Земля поворачивается. Крыло направлено точно в землю. И вдруг оно начинает медленно загибаться вверх.
«Неужели это все?» — мелькнуло в сознании, и он проснулся.
За окном была синева. Стучал будильник. Королев понял, что это сон, и успокоился. Нащупал папиросы, чиркнул спичкой — за окном сразу потемнело, а оконные переплеты фосфорически засветились. Пустил струю дыма, окрашенную огоньком папиросы.
— А узел! Пока не забыл, надо вычертить.
Он поднялся, включил свет и сделал эскиз узла. И снова провалился в сон.
Утром он забыл про сон. Наткнулся на эскиз.
«Ведь я над ним бился, — подумал Королев. — Кто же это сделал его? Рука что-то знакомая. Если это сделал сам дьявол, пока я спал, то я готов ему заложить душу ради того, чтобы он мне помогал в проектировании и строительстве летательных аппаратов».
Королев глянул на часы. Пора на работу.
После завода забежал в «сборочный цех» на Беговой улице. Работа стояла из-за узла. Королев дал задание, не зависящее от узла, но которое гак и так надо делать, и понесся в мастерские академии. Заказал узел. Доказал, что от этого узла зависит судьба русской авиации. Побежал на аэродром.
Кошиц протянул руку, поздоровался и улыбнулся.
— Все бегаем?
— Как конь.
— Ну-ка, инженеры, осмотрите аэроплан и дайте инженерно грамотный ответ на мой вопрос: «Если вогнать «Авруху» в штопор, не отвалятся ли у нее крылья?»
Королев вспомнил про сон и нахмурился.
— Трудно сказать, — развел руками Люшин. — Надо снимать обшивку и глядеть узлы крепления центроплана к фюзеляжу и вообще весь силовой набор.
— Ну что ж, — улыбнулся Кошиц — Я не помню случая, когда на этой «Аврухе» отваливались крылья. Люшин, поехали!
Королева окликнули. Он оглянулся. К нему бежал токарь из мастерских.
— Сергей, ты не все размеры дал на эскизе.
— Не может быть. Покажи.
— Забыл эскиз.
— Ну, бежим!
Королев оглянулся на аэроплан, который выруливал против солнца, и вспомнил сон.
«Не отвалилось бы крыло. А все-таки я смог убедить, что узел — вещь серьезная, если токарь не поленился и разыскал меня».
Когда он вернулся, Люшин стоял на земле и улыбался.
— Инженер, — позвал Кошиц Королева, — твоя очередь. Поехали! Дай мне восемьсот метров. Запускай движок.
— Ну как, плоскость не отвалилась? — спросил Королев, проходя мимо Люшина.
— Вроде бы нет. Повнимательнее там!
— Выключено! — крикнул Королев из кабины. — Проверните винт!
Мотор пошел с первой попытки. Искра не уходила через костыль в землю, все было в порядке.
— Меня в кабине нет, — сказал Кошиц через переговорную трубку и, обернувшись, подмигнул.
Королев, нажимая кнопку зажигания, ерзал в кресле, подыскивал самое удобное положение. Расслабленно положил ноги на педали, поднял руку. Наконец стартер заметил его и дал отмашку: «Вылет разрешаю!» Поехали на взлетную полосу, пошли на взлет.
Королев думал про свой сон, пока не очутился в кабине. Но в кабине забыл обо всем на свете, некогда было думать о постороннем.
Взлет он провел чисто. Только мотор плохо тянул. Машина не хотела лезть вверх. Приходилось разгонять ее в режиме горизонтального полета, а когда скорость достигала предела, брать ручку на себя и таким манером подтягивать ее вверх, с разбегу.
Кошиц оглянулся и через переговорную трубку спросил:
— Восемьсот метров дал?
Королев отрицательно покрутил головой.
— Семьсот?
Королев снова покрутил головой.
— Шестьсот?
Королев поднял пять пальцев и один загнутый.
— Пятьсот пятьдесят? Лезь дальше.
Зелень Садового кольца и многочисленных парков Москвы посинела, заволоклась дымкой.