Артбалет
Осмотр и проверка оружия и технических средств на кораблях ВМФ — дело, во-первых, святое, во-вторых, неизменная часть распорядка дня. На «Адмирале Сенявине» осмотр и проверку проводили всегда, даже тогда, когда материальная часть находилась в разных стадиях ремонта. Но вот, после предъявления из среднего ремонта, башни батарей универсального калибра восстановили свою подвижность, и в завершение проворачивания можно было использовать электрогидравлические привода. Личный состав делал это с удовольствием и гордостью. Иногда с крыльев мостика за ходом проворачивания наблюдал командир крейсера. И вот как-то, проходя по правому шкафуту во время утренней приборки, капитан первого ранга Карпов Юрий Фёдорович, после моего доклада, как руководителя приборки на правом шкафуте, высказал мысль, что неплохо было бы синхронизировать движение трёх башен правого борта и их орудий в ходе проворачивания на электрогидроприводах. Командир хочет — Закон! В одно из проворачиваний я под секундомер проверил время поворота башни № 1 на 180 градусов с носа в корму и время подъёма и опускания орудий от нуля до максимального угла вертикального наведения и обратно. Результаты замеров были осмыслены и распространены на башни № 3 и 5. Таким образом, на штурвалы наводчиков горизонтального и вертикального наведения были нанесены белой краской специальные метки. При отклонении наводчиками штурвалов вправо-влево до этих меток скорость отработки приводов ВН и ГН на всех трёх башнях была одинаковая и если подать команду разом для всех, то три башни одновременно начнут поворот с 0 градусов до 180 правого борта. Одновременно стволы орудий начинают подъём с 0 до 90 градусов до разворота башен 90 градусов и вниз до разворота башен на 180 градусов. Далее всё это происходит в обратном порядке. Несколько тренировок и незначительных корректур меток позволили полностью синхронизировать разворот башен и движение стволов артиллерийских орудий. Сознаюсь для себя: со стороны смотрелось красиво, но боевой готовности не добавляло. Карпов это увидел и оценил. Как-то, проходя по тому же шкафуту, командир крейсера сказал, что видит во мне перспективного крейсерского офицера, а я про себя подумал: «Только не через показуху».
О хождении на шлюпке под парусом во время прохождения крейсером размагничивания на стенде СБР
Для «Дальзавода» крейсер «Адмирал Сенявин» был настолько значимым объектом, что, во-первых, ходовые испытания разрешили начать до производства работ по размагничиванию, во-вторых, когда дело дошло до размагничивания, специально был оборудован стенд СБР в проливе Босфор Восточный. Было установлено две пары крейсерских рейдовых швартовных бочек в четырёх-пяти кабельтовых от береговой черты полуострова Эгершельд и произведены замеры напряжённости магнитного поля Земли. К чести и достоинству командира крейсера постановка на бочки была выполнена своими силами, без привлечения заводских буксиров. И начался большой магнитный аврал. Весь корпус корабля требовалось обмотать электрическим кабелем толщиной с руку с заданным шагом обмотки. Но и это было сделано дружными усилиями экипажа. А дальше началось длительное то, ради чего корабль сюда и прибыл. Практически весь экипаж был на борту под предлогом продолжающегося оргпериода. В личное время народ развлекался, как мог: офицеры и мичмана втихаря поигрывали в карты, у матросов и старшин нарасхват были шашки шахматы и домино с шиш-бешем. Матросики с моего СПНа разрешали сослуживцам подглядывать за женщинами, загорающими на берегу в сорокакратную оптику дальномеров, так как корабль стоял именно правым бортом к берегу. При дальности в четыре кабельтова (740.8 м) женские тела были как рядом. И вот в одну из суббот, после окончания большой приборки, отличная погода навела меня на мысль походить на шлюпке под парусом. Но так просто спустить шлюпку только для тренировки в хождении под парусом никто не разрешит. Пришлось идти к старпому с «планом прикрытия»: на берегу есть ручей (с курсантских времён знаю, да и на карту он нанесён), а не сходить ли нам туда на шлюпке с целью вымыть её первый раз как следует с большим количеством пресной воды и стирального порошка, после получения плавсредства со шкиперского склада? И конечно с целью экономии запасов пресной воды на борту корабля. На удивление ФНГ разрешил эту авантюру. Дежурному по кораблю было приказано запросить у ОД ОВР через пост рейдовой службы (ПРС) сигнальным прожектором разрешение на спуск шлюпки, и вскоре оно было получено. Шлюпочной команде заранее было обещано хождение под парусом сразу после окончания мытья шлюпки. Матросики с энтузиазмом навалились на весла, и шлюпка понеслась к берегу (возможно, подсознательно, женский фактор они тоже учитывали). Выбросились на пляж, вынесли всё штатное имущество шлюпки для мытья и просушки. Мытьё пластмассового шестивёсельного яла ЯЛП-6, по сравнению с деревянной шлюпкой — одно удовольствие. Тем более матросы разделись для загара до трусов, да и неизвестно кого больше мыли: друг друга или шлюпку. Одним словом детский сад на купании. Часика полтора ушло на выполнения «плана прикрытия». Всё отмыли добела. Спустили шлюпку на воду, загрузили шлюпочное имущество на штатные места и, предварительно разувшись, разместились в шлюпке сами. Погода была на удивление подходящая именно для первых тренировок в хождении под парусом: дул ровный северо-западный ветер при полностью ясном небе. Несколько раз потренировались в постановке и уборке паруса и дальше почти два часа безмятежного хождения под парусом, с выполнением поворотов, с галсированием против ветра и с мыслью о том, что сделает со мной старший помощник за самовольное хождение на шлюпке под парусом. Шлюпку под парусом видели все, но сигнальщики с крейсера считали, что так и должно быть, а сигнальщики с ПРС посчитали, что командир шлюпки с крейсера сам знает, что ему надо. С полной потерей чувства меры я даже под шлюпбалки подошёл на парусах. Парус мы быстро убрали, уложили и подняли шлюпку на борт (благо дело шлюпбалки были автоматизированы, и для этой процедуры хватало одного человека). Доложил дежурному по кораблю и старпому о прибытии без замечаний и услышал от него: «Солдатенков, вы хоть догадались походить под парусом при такой погоде?» «Так точно» — ответил я.
Досуг крейсерских лейтенантов
О том, что нас месяцами не отпускали с борта крейсера под предлогом организационного периода, я уже упоминал. В свободное от службы время лейтенантство развлекалось, как могло. В частности мой друг командир группы космической связи лейтенант Александр Опанович и я взялись сконструировать и изготовить радиоуправляемую модель катера. В силу занятости службой процесс шёл медленно, но шёл. Наконец модель готова. Могла она немного: выполняла радиокоманды — задний или передний ход, повороты вправо или влево и стоп. Первые испытания проводились в изоляторе медицинского блока. Помещение изолятора заполнялось водой на 20-25 см от палубы. И в этой акватории модель старательно обходила ножки стульев и столов, уклонялась от столкновений с плавающими медицинскими ванночками и прочей плавающей мелочью. Мало того, в том же помещении устраивались соревнования по фигурному вождению радиоуправляемой модели, с выдачей призов. Проблемой были батарейки для ходового электродвигателя, но и их ухитрялись доставать в химслужбе в обмен на право погонять радиоуправляемую модель. Болельщиков в изолятор набивалось довольно много, ставки делали на качество прохождения зачётной дистанции, выдумывались и усложнялись правила (с осени 1971 года на крейсере находилось до сорока лейтенантов выпускников этого года из всех ВВМУЗов ВМФ СССР). На некоторое время забросили игральные карты, шишбеш, домино и сделали ещё две радиоуправляемых модели катеров. Даже заместитель командира крейсера по политической части, целый капитан второго ранга, заволновался: чем это лейтенанты там увлеклись, и не влияет ли это новое увлечение на их морально-политическое состояние? Когда характер увлечения стал ясен, вместо радости за то, что лейтенанты могут работать и мозгами и руками, последовало категорическое запрещение радиоуправляемого моделирования под предлогом сохранности ЗИПов Боевой части связи и Радиотехнической службы. Хотя ЗИПы никто из нас не трогал, мы все прекрасно понимали, что сохранность ЗИПов — это боеготовность корабля! Модели по жребию разыграли между участниками соревнований.