Вышли к остановке – и здесь народ нет-нет, да и косился в их сторону. А кое-кто и откровенно разглядывал. Саша украдкой поправил фуражку, Валера пуговицы проверил – вроде в порядке все. Уже из окна троллейбуса увидели вокзальный патруль: похоже, патрульный о чем-то спрашивал начальника, а тот пожимал плечами, озадаченно глядя вслед нашим героям. Что за незадача?
Слегка все же заблудившихся лейтенантов рискнул остановить лишь третий по счету патруль. Начальник, бравый морской капитан (потом выяснилось, что правильно говорить «капитан-лейтенант») выслушал доклад остановленных по его приказанию офицеров, повертел в руках документы и неожиданно спросил: «Ребята, а вы чьи шпионы?!». Изумленный Валера уставился на товарища… и вдруг до него дошло. Судя по багровой физиономии Саши, и к тому пришло озарение. Все удивленные взгляды прохожих, неуверенное козыряние встречных матросиков – все прояснилось, как под ярким южным солнцем.
Позже Саша предположил, что в Полтавском ателье нашелся только черно-белый образец морской формы, и то не лучшего качества. Валера же подозревал, что они стали жертвами грандиозной шутки за что-то обиженного на них мастера. Ни доказать, ни опровергнуть свои домыслы им так и не удалось – когда вновь получилось побывать в Полтаве, в ателье работал уже другой портной.
Словом, начальник патруля был одет в форменные черные флотские брюки, широкие плечи плотно обтягивал синий китель. Полтавские же лейтенанты щеголяли в тщательно отглаженных (складка как бритва!) СИНИХ брюках и новеньких аккуратных ЧЕРНЫХ кителях. Горожане, видимо, принимали их за моряков какой-нибудь из соцстран вроде Болгарии или ГДР. Того же мнения придерживались и первые встреченные ими два патруля. И лишь начальник третьего, разглядев обычные флотские «крабы» на фуражках, решился остановить «шпионов».
Ненатурально маскируя кашлем смех, каплей предложил лейтенантам проследовать с ним в комендатуру гарнизона. Куда, впрочем, они и так направлялись. Громовой хохот личного состава гарнизонного наряда сорвал с соседней крыши стаю отдыхающих от зноя голубей и немало удивил спешащих по своим делам прохожих. Полюбовавшись на «безобразие» и всласть насмеявшись, комендант заявил, что в таком виде по улицам Севастополя ходить нельзя – сознательные граждане непременно «шпионов» задержат, еще и побьют ненароком, потому лучшее место для задержанных – гарнизонная гауптвахта. Однако Валера и Саша выглядели так обескураженно, что суровый полковник смилостивился. Из части, в которую направлялись офицеры (благо она все же находилась в черте города) была вызвана дежурная машина, доставившая «шпионов» к месту «дальнейшего прохождения».
Конечно, старлей-дежурный не смог отказать себе в удовольствии провести диковинных лейтенантов самыми длинными аллеями и коридорами – дабы каждый мог насладиться невиданным зрелищем. Но затем, сжалившись, дал ценный совет: обращаться к командиру не привычным для сухопутчиков «товарищ полковник», а правильным флотским «капитан первого ранга». Возможно, этот совет вновь помог избежать знакомства с суровой гарнизонной гауптвахтой – командир, выслушав новых подчиненных, ограничился краткой назидательной лекцией и презентовал по выговору на брата. «За знакомство», как он сказал. Потому что представляться командиру своей части нужно все же по «парадке», как бы ни хотелось поскорее надеть новую форму.
Уже на следующее утро новоиспеченные командиры взводов стояли в строю, и форма их не отличалась от формы остальных офицеров части – здесь умели не только шутить и смеяться, но и помогать товарищам. И пожертвовать лишними брюками или кителем. А дальше для лейтенантов началась обычная офицерская служба, наряды и дежурства, боевая работа и учения. «Залетчиками» наши герои не были и скоро заслужили уважение коллег и командования. Но прозвище «шпионы» ходило за Сашей и Валерой еще лет пять.
История же стала одной из любимых баек части. Много лет спустя заместитель командира полка подполковник Валерий Павлович и командир батальона Александр Николаевич с удовольствием вспоминали свою первую морскую форму, каждый раз приукрашивая рассказ новыми подробностями. И иногда называли друг друга «шпионом», немало удивляя несведущих людей.
Государственный праздник
Старпом Бешеный Боря (капитан-лейтенант Б. Акименко, человек-Везувий, обладатель громового голоса, от которого чайки начинали заикаться и нестись прямо в полете, а матросы осознавали свою вину еще до совершения проступка) пребывал в состоянии легкой томности. Потеплевший весенний ветерок, ласковое солнышко и завершившаяся вчера почти без крови проверка корабля штабом дивизии настроили Борю на благодушный лад.