– Нет, – сказал он просто. – Я всё наврал.
Неожиданно она рассмеялась, негромко, но так заразительно, что и Игорь расхохотался вслед за ней. Волнение куда-то прошло.
– А зачем наврали-то? – смеясь, спросила девушка.
– Понимаете… Чтоб бывшие сослуживцы нос не задирали сильно. А вообще – просто матрос у меня есть, уникум. Размер ноги чуть меньше лыжи.
– Знаете, я так и подумала – неожиданно призналась девушка и, глядя на удивленное Санино лицо, продолжила. – У папы моего размер похожий. Пока туфли нормальные подберет, весь город оббежит. Он мне и рассказывал, как во время службы в армии сапоги ему чуть ли не из Москвы доставляли. Вот я на вас с ботинком этим глянула и вспомнила. А еще мама все боялась, что у меня нога в папу удастся, все тихонько мне ступни линейкой мерила, а я маленькая была, не понимала. Потом она мне призналась.
Они вновь рассмеялись, а Игорь быстро глянул вниз – нормальные аккуратные небольшие туфельки.
– Ага! – девушка перехватила его взгляд, уточнила с иронией. – Да нет, я в маму пошла. И туфелька ведь у вас совсем не Золушкина.
– Ой, извините, – покраснел уже в который раз Близнюк. – Кстати, меня Игорь зовут.
– Оля! – девушка лукаво посмотрела на мичмана. – Ну что, рыцарь, спешите на службу? Что ж, приятно было познакомиться.
«Быстрота и натиск», – пронеслось у Сани в голове. Девушка ему определенно нравилась. Но в часть надо. А, подождут!
– Не очень спешу, – соврал он. – Оля, если и вы не слишком торопитесь, могу я пригласить вас в кафе?
Она быстро глянула на часы.
– Ну что ж, спасибо. Ведите, грозный паж! Только туфельку вашу я мерить не буду.
Смеясь, они направились к ближайшему кафе…
Небольшого опоздания мичмана Близнюка никто не заметил. Подумаешь, плюс-минус час, точного-то времени не назначено. Косо глядел на него лишь старший лейтенант Умнов, которому командир уже дважды за этот день напоминал об их «споре». К облегчению начпродвеща, богатырские ноги Пешкова наконец обрели свои богатырские прогары, которыми он уже усердно молотил о плац, постигая азы строевой подготовки. А то, что они были не совсем новые, прогары разумеется, так я вам скажу – попробуйте отыскать хоть такие!
Доволен был и мичман Близнюк: матрос снабжён всем необходимым, доклад командиру произведён.
А ещё Игорь познакомился с замечательной девушкой. И готовился к первому с ней настоящему свиданию. Что дальше… Да кто ж знает, как будет дальше? Поживём – увидим.
Руки Фиделя
– Серёжка! Серё-о-жка! Сергей!
Вот паршивец! У Юльки от досады и злости аж слёзы выступили. Слёзы? А ну-ка назад! Еще не хватало тут разреветься из-за этого мелкого несчастья. Папка говорит, что плачут только слабаки. А она сильная. И кое-кто, когда наконец попадется ей в руки, сразу это узнает!
Юлька быстро вытерла глаза, оглянулась – никто не видит? Вот и хорошо. Ну, где ж этот поросенок?!
Паршивец и поросенок, он же младший Юлькин братишка, Серёжка был личностью безмерно любознательной, бесстрашной и от всей своей шестилетней души терпеть не мог всякие правила и требования, ущемляющие его свободу. Усидеть на одном месте в течение хотя бы нескольких минут он не мог физически и мать, Софья Карповна, когда докладывала отцу об очередных похождениях сына, со вздохом признавалась:
– У нашего, Коля, сына, в мягком месте шило зудит. Хоть бы ты повлиял на него!
Николай Белкин, капитан 3 ранга, флагманский бригады кораблей охраны водного района, был, конечно, для сына авторитетом непререкаемым. Да вот беда, служба военная такова, что совсем немного времени у офицера остается на домашние заботы. Прямо сказать – очень мало. А редкие отцовы внушения из шестилетней русоволосой стриженой под машинку Серёжкиной головы выветривались мгновенно. Мать, работавшая в той же бригаде бухгалтером, была также активисткой и председателем женсовет части. Плюс приготовь, обстирай, купи…
И ходячее, а вернее, летающее, как ракета, несчастье в виде младшего брата свалилось на Юлькину бедную голову. Девятилетняя старшая сестра этот подарок переносила мужественно, старалась лишь в самом крайнем случае жаловаться родителям. Кормила, следила, чтоб одет был в чистое и по сезону, а то ведь что схватит первое с вешалки, то и натянет, лишь бы поскорей бежать по своим бесчисленным мальчишечьим делам. В общем, справлялась Юлька, и неплохо. Иногда, правда, в сердцах выдавала мелкому подзатыльник: но лишь действительно за дело. Серёжка и сам тогда понимал, что провинился чрезмерно и наказание терпел стойко. Только зыркал из-под бровей, да, отбежав на безопасное расстояние, грозился страшно отомстить. Потом мирились, конечно, и все художества начинались по новой. Вот как сегодня, например. Ведь попросила же как человека – со двора не уходи!