Мужики, конечно, в соответствии с присягой стойко переносили все тяготы и лишения, включая эти самые трусы. Да, признаться, какая разница, что там на тебе под форменными штанами болтается? Лишь бы чистое и не давило. А цвет, фасон и прочие глупости, придуманные от нечего делать прекрасной половиной человечества, мужика настоящего волновать не должны. И без того хлопот хватает. То наряд, то учения, то комиссия, то испытания… Только одно усовершенствование пришлось произвести. Как сказано выше, одним из развлечений, самым любимым офицерами и прапорщиками, была баня. Парилка, она не только тело, она и голову от хлама очищает, что в военной службе дело очень нужное – коллеги меня поймут. А поскольку исподнее у всех одинаковое, то во избежание неловкости пришлось его пометить, говоря научным языком, промаркировать. Ну а кому охота, попарившись в хорошей компании, чужое исподнее случайно надеть?
Стоп! Вы не знаете, что такое «промаркировать»? Эх, счастливые вы люди… У солдата или матросика все обмундирование должно быть помечено. И не крестиком каким-то особым, а должна иметься соответствующая требованиям приказа специальная бирка – либо выкроенная из куска ткани и пришитая, если позволяет элемент формы одежды, либо на этом элементе нарисованная чем-нибудь несмываемым. Чтоб не потеряли, обормоты, казенное обмундирование и чтоб друг у друга не тырили. Порядок! Но подробней об этом как-нибудь в другой раз.
Офицеры с прапорщиками, конечно, уж одежку не подписывают (хотя если заведется соответствующий таракан в голове командира или какого, не к ночи будь помянуто, проверяющего, то подпишут, и еще как!) но тут пришлось вспомнить курсантскую юность. Трусы военного фасона подписываются очень легко: разводится в пластмассовой пробочке хлорка и этим белым составом выводится на темной ткани собственная фамилия. Все! Уничтожить можно только вместе с трусами.
Жены, конечно, тоже стойко переносили. Но все же хотелось им, особенно тем, что помоложе, видеть своих благоверных и в чем-то поизящней суровых военно-строевых трусов. Особенно страдала Риточка Шеина, молодая супруга старлея Ромы Шеина, начальник лаборатории. Если брать за эталон русского богатыря Илью Муромца, то Рома телосложением был намного ближе к Кощею Бессмертному. Скуластое лицо с оттопыренными слегка ушами и честными серыми глазами в свое время (года два назад) покорили Риточку и она сдалась в плен победителю. Души в нем не чаяла. Но как видела она тоненькие мужнины ноги, торчащие из безразмерных черно-фиолетовых сатиновых трусов, так представлялся ей почему-то любимец детских лет кот Степан, безвременно погибший под колесами автомобиля. И Риточка иногда едва сдерживала слезы. Какая связь между мужскими конечностями и уж более полутора десятков лет назад почившим котом, она объяснить не могла.
Вот. Как-то Риточка зашла в магазин: соли надо было купить, ниток черных и зеленых, еще мелочей всяких. Заодно и поболтать с Танькой.
– Ритка, гляди!
Татьяна как фокусник развернула перед подругой новинку. Как я уже сказал, новые трусы были славными. Может, даже польскими. С интересным узором из серых и синих квадратов-прямоугольников.
– Ух ты! – поразилась Риточка. – А сорок второй есть? А почём?
Есть! – кивнула Татьяна. Стоили, правда, почти втрое дороже, чем обычные. Но они того стоили!
– Давай три пары! – кивнула Риточка, вытаскивая кошелек…
Трусов оказалось много, ходовых размеров. Через три дня в них ходило почти все мужское население военного городка, включая нескольких состоятельных срочников, которым родители как раз прислали деньги.
Одна заковыка – после первого же посещения бани офицерской компанией пришлось вновь подписывать. Одинаковые, будь они неладны. Но уж всяко лучше, чем надоевший всем военно-броненосный фасон.
Думаете, на этом – все?
Ничего подобного. Читайте дальше.
Спустя совсем немного времени после исторического события с обновлением парка нижнего белья случилось в части очередное испытание.
Да! Я же не рассказал. Часть эта была не просто, а – испытательный полигон вместе с лабораториями. То есть испытывали здесь, кроме, разумеется, огромной гордости за великую страну, еще и всякое разное оружие. Какое, за давностью лет не скажу. Может, ракеты небольшие или наоборот, большие снаряды. Да оно и не важно, нет уже давно той части, и страны той нет.
Так вот, для контроля проведения испытаний в назначенный день и час заняли свое место на одном из специальных постов, оснащенных аппаратурой телеметрии и еще какими-то жутко умными аппаратами, офицеры части: уже известный нам старлей Рома Шеин, его коллега и друг капитан Леха Земцов, а еще, в качестве стажера, – свежевылупившийся лейтенант Гудков Сергей Леонидович, отличник и краснодипломник. Сергей Леонидович был серьезен и всем своим видом показывал, как интересует его происходящее: спрашивал, что-то тут-же конспектировал, и вновь спрашивал, уточнял.