В 1867 году Лондонское географическое общество за исследования Аральского моря и устья Амударьи присудило Бутакову золотую медаль общества. Медаль для него в Лондоне получил капитан 1-го ранга Александр Егорович Кроун. Самому ехать за ней у Алексея Ивановича уже не было сил. Чарлз Дарвин, при издании в 1868 году книги, наделавшей так много шума не только в научном мире, но и в обществе, в подтверждение своей теории упомянул сведения, полученные от Бутакова при посредничестве английского адмирала Саливана. Но ничто уже не радовало Алексея Ивановича. В январе 1869 году ему стало совсем плохо. Врачи сказали, что надо срочно ехать на воды в Германию, где испокон веков лечились русское начальство и знать. Алексею Ивановичу разрешили заграничный отпуск, и в сопровождении жены он отправился на курорт Швальбах в Пруссию. Однако пить целебные воды было уже поздно. 28 июня Алексей Иванович Бутаков скончался. Ему шёл всего лишь пятьдесят четвёртый год. Где находится его могила, мне выяснить так и не удалось. Ольга Николаевна пережила мужа почти на тридцать лет. Замрк она больше никогда не вышла. Своих детей у Алексея Ивановича и Ольги Николаевны не было. Они взяли к себе на воспитание дочь военного врача и казашки, Татьяну, оставшуюся круглой сиротой. Судьбу девочки можно было бы узнать, занявшись исследованием в различных архивах России и среднеазиатских государств, но этот подвиг уже не для автора.
Эту короткую повесть о судьбе Алексея Ивановича Бутакова я разместил на своей страничке сайта Проза.ру. Через некоторое время одна из читательниц и авторов этого сайта Марина Руденко сообщила мне, что контр-адмирал Алексей Иванович Бутаков покоится не в Швальбахе, а на русском кладбище в Висбадене. И в самом деле, поблуждав в интернете, обнаружил сведения о захоронении Алексея Ивановича в Висбадене. По старой военпредовской привычке ничего не принимать на веру (есть ещё две заповеди военпреда: ничего не подписывай и ни на что не соглашайся) решил сам проверить на месте. С дочерью и зятем мы поехали сначала в Бад-Швальбах, где скончался Алексей Иванович, а потом в Висбаден, где его похоронили. Оба курортных города очень красивы, великолепные парки, повсюду зелень во дворах и на улицах, а вокруг возвышаются горы, густо поросшие лесом. У меня сложилось впечатление, что местные источники минеральной воды были для приезжавших туда больных последней надеждой Судя по огромным немецким кладбищам, эта надежда, увы, уже часто не сбывалась. Не помогли воды и нашему соотечественнику. Когда зять вёз нас по серпантину, я представил себе, как досталось жене Бутакова, когда она везла по горной дороге в повозке тело мужа.
Над Висбаденом, на горе Нероберг, возвышается прекрасный православный храм с позолоченными куполами. Он является одной из главных достопримечательностей города. Храм постепенно разрушался, денег на его восстановление не было. Немецкие власти решили помочь.
К тысячелетию крещения Руси были проведены реставрационные работы немецкими мастерами, которые обошлись немецким налогоплательщикам в сто сорок тысяч евро. Неподалеку от церкви в 1856 году открыли небольшое русское кладбище, поэтому захоронение Бутакова относится к одним из самых ранних.
Посещение церкви стоит два евро. Два приветливых служителя, у которых Вадим купил свечку, а я — крестик для своей жены, дали нам книгу о русском некрополе в Висбадене и справочное пособие с планом кладбища и указанием могил, кто в них захоронен. Не знаю, была ли автор книги о некрополе сама на этом кладбище, или довольствовалась тем, что узнала из различных публикаций и справочников, но то, что она написала о могиле Алексея Ивановича Бутакова и похороненном в этом же ряду вице-адмирале П.К. Розене, не соответствует действительности. Взяв у служителей под залог десяти евро ключ от ворот, мы направились к кладбищу. Должен заметить, сразу чувствуется, что это наша, российская, а не немецкая территория, она когда-то была выкуплена ещё царём Кладбище окружает каменный забор, правда, с тыльной стороны сейчас его закрывает проволочная сетка с огромными дырами. Ну, а забор для наших соотечественников всегда обладал какой-то необычайной притягательной силой.