Гитлер объявил недействительными буйные места из «Моей борьбы» и сказал в интервью «Пари миди»:
«Моя книга — это призыв к борьбе, в ней много резких высказываний и проклятий, потому что она была написана в тюрьме. Я писал с негодованием преследуемого апостола. Но между политической программой этой книги и программой германского рейхсканцлера есть принципиальное различие. Я не писатель, а государственный деятель. Я внесу исправления не в „Мою борьбу“, а в книгу истории».
И к Советскому Союзу, из руководства которого был изгнан еврей Троцкий-Бронштейн вместе с гвардией еврейских народных комиссаров, Гитлер стал относиться более умеренно:
«С советским правительством имперское правительство хотело бы поддерживать дружественные, взаимовыгодные отношения. Именно правительство национальной революции в состоянии вести такую позитивную политику по отношению к Советской России. Борьба против коммунизма в Германии — это наше внутреннее дело, и мы никогда не потерпим вмешательства извне. Но это не затрагивает политические отношения с другими державами, с которыми нас связывают общие интересы».
В феврале 1933 г. Гитлер все чаще говорил о предстоящей вскоре поездке к Сталину: «Мы даруем Европе мир на сто лет». Сталин, у которого спасались немецкие коммунисты, отнюдь не жаждавшие попасть в гитлеровские концлагеря, отказался от этой встречи.
Нет никаких сомнений в том, что Рем никогда в жизни не думал о нападении на Советский Союз. При всех эксцессах его СА против вчерашних противников это был человек, руководствовавшийся лозунгом «Живи и давай жить другим», как и братья Штрассер, как и эмигрировавший вождь СА Штеннес. Все они знали — в отличие от ставшего аскетом Гитлера — толк в хорошем вине и изысканной пище. Они хотели мира для себя и для своего народа. В веселых попойках с бывшими противниками, с английским и еще чаще с французским военным атташе для фронтовика Рема был заложен глубокий смысл.
Расовую теорию Гитлера Рем считал просто «дерьмом». «Кто гарантирует мне, что в церковных книгах все записано правильно?» — спрашивал он. Рем без колебаний возвел еврейского полукровку, открытого сиониста, отставного майора Франца фон Стефани в обергруппенфюреры СА, т.е. в генеральский чин. По еврейскому вопросу у Рема были очень четкие представления, которые в основном совпадали с давно забытой партийной программой: все немецкие евреи остаются гражданами Германии, доступ к должностям университетских профессоров, прокуроров, судей и банкиров будет для них ограничен. Евреи — участники войны не подвергаются никаким ограничениям, а восточные евреи, наводнившие Германию после войны, должны быть высланы.
Профессиональная армия путем слияния с СА должна быть превращена в народную армию, состоящую главным образом из пехоты и ориентированную на оборону. И здесь их мнения расходились, так как Гитлер настаивал:
«Немецкая армия будущего должна быть моторизованной».
Рейхсвер без колебаний встал на сторону Гитлера. Будущий главнокомандующий люфтваффе Герман Геринг был произведен президентом Гинденбургом из отставных капитанов в генералы. Одновременно Имперский союз немецких офицеров исключил отставного капитана Эрнста Рема из своих рядов.
Штурмовики были недовольны, они хотели ограничить влияние того слоя, который прежде задавал тон в экономике и обществе, и открыто требовали «второй революции», т.е. серьезного социального переворота, за который они, в конечном счете, и боролись. Об устранении Гитлера речь не шла. И никакого «путча Рема» никогда не было.
Документы о том, что Рем якобы планировал переворот, были целиком и полностью сфабрикованы в мастерской фальшивок человека, который, уничтожив Рема, сдал экзамен и который представлял собой самую зловещую фигуру режима. Когда Рейнхард Тристан Ойген Гейдрих, еврей, который, если верить Гиммлеру, «преодолел в себе еврея» и взял на себя руководство борьбой против евреев, стал в 1942 г. жертвой покушения, командир лейбштандарта СС «Адольф Гитлер» Зепп Дитрих обрадовался:
«Наконец-то эта свинья издохла!».[55]
Вступление неполитического представителя власти и массового убийцы Гейдриха в национал-социалистическое движение осуществилось благодаря ошибке: Генрих Гиммлер, бывший в последний год войны юнкером, не мог отличить офицера радиоразведки от офицера секретной службы. Благодаря этому уволенный из ВМФ «за недостойное поведение» радист и сексуальный маньяк, оскорбивший девушку, которая забеременела от него, стал в 1931 г. у Гиммлера начальником Службы безопасности, сокращенно СД. Самому Гейдриху казалось, что обладание властью позволит «отщепить», по Менделю, преобладавшую в нем долю еврейской крови. Его именем «Рейнхард», как утверждает исследователь имен Кесслер, евреи любят заменять фамилию «Гольдман».[56]
Heinrich Himmler (1900 — 1945)
О том, что отец Гейдриха еврей, стало известно уже через полгода от человека, который в этом хорошо разбирался, — гауляйтера Галле-Мерзебурга квартерона Иордана. Вскоре после этого в музыкальном словаре Римана отец начальника СД стал именоваться не «Гейдрих, Бруно, настоящая фамилия Зюсс», а просто «Гейдрих, Бруно». И фотографии этого музыканта с темными курчавыми волосами, выглядевшего так, будто он спрыгнул с экрана во время демонстрации популярного фильма «Еврей Зюсс», скупались по высокой цене.
Сын этого еврея-музыканта и актрисы-полуеврейки еще не дошел до уничтожения или изменения документов о своем происхождении и до удаления надгробий, в частности своей бабушки Сары, когда он, став во главе СД, докопался до еврейских предков Гитлера и Гиммлера. Оба его начальника посовещались, что делать, и решили оставить Гейдриха, позвали его и велели ему с помощью его мастерской фальшивок ариизировать итальянско-еврейскую бабушку Гиммлера.
Это трио и приговорило к смерти Рема, оставшегося верным партийной программе вожака четырех миллионов штурмовиков. И Гейдрих принялся за дело.
Первую фальшивку получил военный министр Бломберг, который пожаловался Гитлеру на приказ Рема, которого тот не отдавал:
«Согласно приказу начальника штаба Рема каждой группе и каждой обергруппе СА должна быть придана штабная охрана с ротой, вооруженной тяжелыми пулеметами».
После этого человек Гейдриха в форме обергруппен-фюрера СА, т.е. якобы в генеральском чине, появился у полковника Франца Гальдера в Мюнстере и заявил ему:
«Я назначен вместо Вас начальником штаба военного округа. Прошу ввести меня в курс дела».
Гальдер поехал в Берлин к генералу фон Фричу, и тот успокоил его:
«Силы для контрмер стоят наготове».
Наконец в июне 1934 г. начальник абвера однажды утром обнаружил на своем письменном столе «секретный приказ» Рема, причем никто не мог сказать, как он туда попал:
«Момент вооружения наступил».
Командующий военным округом в Бреслау будущий генерал-фельдмаршал фон Клейст получил кучу подобных сообщений и не скрыл своего подозрения:
«У меня создалось впечатление, что нас — рейхсвер и СА — стравливает третья сторона».
Начальник военного ведомства генерал фон Рейхенау выслушал его и сказал:
«Может быть. Но теперь слишком поздно».[57]
Было слишком поздно. Рейхсвер предоставил в распоряжение зондеркоманд Гейдриха оружие и казармы, где отмеченных в списке ставили к стенке через несколько минут после доставки. Завязывать им глаза было некогда. К 1957 г. были поименно установлены 191 человек, которые — часто не имея никакого отношения к СА — попали в расстрельный список Гейдриха и лишились жизни. На самом деле жертв было больше, и ни одного еврея среди них не было.
На утренней заре 30 июня 1934 г., когда все это происходило, Гитлер примчался в деревенскую гостиницу недалеко от Мюнхена и там ничего не подозревавшего Рема, который с радостью ждал приезда Гитлера и приготовил для него Книгу верности СА в переплете из кожи и стали, вытащили из постели. Полицейские чиновники доставили его в мюнхенскую тюрьму Штадельгейм. Гитлер медлил с приказом о расстреле своего старого товарища, с которым он на протяжении пятнадцати лет борьбы был на «ты». Он вернулся в Берлин, а там его ждал Гейдрих, раскопавший записку фон Трескова, самого знаменитого человека в берлинской криминальной полиции начала века:
Дитрих Брондер «До того, как пришел Гитлер», с 294:
«Глава гестапо Рейнхард Гейдрих был, по преимуществу, еврейского происхождения». Музыкальный словарь Римана за 1916 г. об его отце:«Гейдрих, Бруно, настоящая фамилия Зюсс».
...Показание, данное под присягой генерал-полковником фон Клейстом перед Международным военным трибуналом в Нюрнберге в 1946 г., приложение 4, архив IFZ.