— А Василиса ведь сокращенно Вася, — сказал Дима и засмеялся.
Марина улыбнулась и тихо сказала:
— Дай сигарету.
Важные моменты жизни часто фиксируются мелкими деталями, которые стерлись бы из памяти, если бы не возникающая ассоциативная связь.
Для Марины такой деталью стал рекламный ролик, посвященный фруктовому шампуню, — на побелевшем экране среди пузырей непонятного происхождения парили юноши и девушки с волшебно прекрасными волосами, живописно размазанными потоками эфира. Этот ролик навсегда запомнился Марине, потому что телефон зазвонил в момент появления на экране бренд-нэйма — о подобной степени эмоционального вовлечения мечтают все копирайтеры планеты.
Марина сидела в большой комнате перед телевизором в ожидании ужина, который готовила вернувшаяся накануне из рейса мама. Она работала проводницей и последние полгода сопровождала поезд Москва — Владивосток, мечтая о назначении на «Красную стрелу» или даже «Лев Толстой», поезд, соединявший столицы России и Финляндии, страны, вызывавшей у мамы самые нежные чувства (возможно, потому, что ее отец, Маринин дедушка, потерял глаз и руку при штурме линии Маннергейма).
— Я возьму! — крикнула мама из кухни, и Марина рассеянно кивнула, покосившись на дремавшего в противоположном углу дивана папу.
На коленях у папы лежала цветная газета, несмотря на анонсированную заголовком криминальную тематику богато иллюстрированная фотографиями обнаженных женщин — видимо, таким оригинальным способом редактор хотел вскрыть истинную причину всех совершающихся на земле преступлений.
— Да? — подытожила мама серию звонков, — Сейчас. Марина!
Марина вздрогнула и чуть не уронила на пол маленького шестирукого бога, которого крутила в руках. Это был новый сувенир, добытый мамой в дальних краях. На тумбочке рядом с диваном стояла целая коллекция, по которой прослеживались важнейшие вехи маминой карьеры: бамбуковые кружки с надписями «Сочи», «Адлер» и «Анапа», маленький и уже немного потемневший от времени тульский самовар, копия танка Т-80 из Омска и любимый Мариной небольшой пластиковый арбуз, привет из Астрахани. Промежуточные пункты мама обычно отмечала покупкой вымпелов. Папа вешал их в прихожей, из-за чего та стала немного похожей на кабину междугороднего автобуса.
— Иду! — крикнула Марина.
— Она сейчас подойдет, — обрисовала мама сложившуюся ситуацию абоненту.
Марина вышла в прихожую.
— Мальчик! — сообщила мама торжественным шепотом, предварительно зажав пластиковый рот телефонной трубки влажной ладонью. Одарив Марину благословляющей улыбкой, она отдала ей телефон и ушла на кухню.
— Алло, — сказала Марина. Голос ее, конечно, дрожал, но она надеялась, что некачественная связь скроет волнение.
— Марина? Привет. Это Дима. Алхимик.
— Привет, — сказала Марина. Она попыталась вложить в приветствие муку трехдневного ожидания, но ей это не удалось. «Привет» получился обидно откровенным, почти неприятно радостным.
— Вот, — сказал Алхимик. — Решил позвонить.
Марина чуть было не сказала «очень хорошо», но вовремя спохватилась и, наспех отыскав внутри себя запасы льда, холодно осведомилась:
— И?
Наступила короткая пауза.
— Ну так. Хотел узнать, как звучит твой голос, — сказал Алхимик наконец.
— Ну и как? — спросила Марина, радуясь тому, что выдерживает нужную тональность. Правда, было не совсем понятно, кому эта тональность нужна, но у Марины не было времени размышлять над таким вопросом.
— Очень красивый, — сказал Алхимик. — Только немного прохладный.
— Не май месяц на дворе, — ответила Марина.
Алхимик — или Дима? — хохотнул.
— Да уж, не май, — сказал он. — Как дела?
— Нормально, — сказала Марина.
— Жаль, — сказал Алхимик.
— Почему? — спросила Марина.
— Хотелось, чтоб дела твои хорошо были, — сказал Алхимик.
— Ясно, — сказала Марина. — ну, может, даже и хорошо.
— Отлично, — сказал Алхимик.
— Ты как? — спросила Марина.
— Неплохо, — сказал Алхимик. — Вот хочу одну вещь сделать хорошую, не знаю, правда, что выйдет.
— Какую? — спросила Марина, перехватив трубку поудобнее и стараясь не пускать улыбку в голос.
— Да вот, надеюсь увидеть Василису в ближайшее время, — сказал Алхимик.
— Да? — спросила Марина.
— Да, — сказал Алхимик. — Очень хочу, по крайней мере.
Марина выдержала казавшуюся необходимой паузу.