Широкими шагами взлетев по лестнице на второй этаж, капитан Никифоров направился к двери знакомого кабинета.
— Вызывали, товарищ полковник?
— Входи, Никифоров, рассказывай, — одетый в штатское грузный мужчина, с обманчиво добрым выражением лица, приглашающе повёл рукой в сторону кресла.
— Львова я определил в камеру. Пока — на трое суток. Перед этим придавил немного, пусть поразмышляет.
— Не переборщил?
— Семён Иваныч, Вы же меня знаете. Этот безумный в горло мне чуть не вцепился. Пришлось сопротивляться.
— Оказал, значит, моральное давление. Молодец, молодец… А это он?
— Показания соседки…
— Старушка! Дни и месяцы путает — ты сам докладывал. Ещё что-то на него указывает? Показания родственников, друзей? Портрет ты его нарисовал?
— Не успел, Семён Иваныч, — покаянно развёл руки в стороны капитан, — сейчас займёмся.
— Поторопился, значит. И кроме показаний соседки у тебя на него ничего нет. На что рассчитываешь? На сознанку?
— Если это он — то потечёт.
— Не уверен, — с сомнением покачал головой полковник, — с похмелья, конечно, жить страшно, как писал классик, но…
— Подсадить к нему человечка?
— Решай сам. И играй как следует. Это тебе не наркот малолетний и не интеллигентный мальчик из консерватории.
— Хорошо, Семён Иваныч.
— Экспертиза по ножу готова?
— Нет там отпечатков, — с досадой сказал Никифоров, — стёрты.
— А ты хотел, чтобы тебе убийцу на блюде поднесли? — в голосе Семёна Ивановича послышалось раздражение, — вот ленивый оперсостав пошёл — видеокамеры везде, гаджеты с компьютерами. Убийцы сами признаются и отпечатки не стирают, заботясь об удобстве милиции. Тьфу, полиции! Никак не привыкну.
— Товарищ полковник, я просто рассудил, что это ведь не заранее продуманное убийство. Состояние аффекта. Мог и забыть.
— А почему «мог?» А не «могла», например? — решил добить Никифорова полковник, — отрабатывал такую версию?
— Конечно, Семён Иваныч, мы рассматриваем все версии, но…
На столе начальника угрозыска закурлыкал телефон. В кабинетах руководителей телефоны обычно издают тихие звуки, а не трезвонят, как сумасшедшие. Полковник снял трубку, послушал какое-то время. Положил и перевёл тяжёлый взгляд на Никифорова.
— Повезло тебе, капитан. Опять другие за нас сработали. Должен будешь!
— Буду, Семён Иванович!
— Да не мне. Доблестному полку ГИБДД. Дуй в дежурку, там тебя уже дожидаются. С хорошими, мать их, новостями.
Костя заворочался на жёстких нарах. Свернулся в калачик, обхватив голову руками. В мозгах звенел голос капитана Никифорова: «Почему Вы не сообщили, что встречались с Диной недавно? Встречались! Почему? Вы хотели что-то скрыть? Боялись, что убийцей посчитают Вас? Поздравляем, ваши опасения сбылись. Ведь вы встречались! встречались, встречались…»»
А ты весь поседел…
— Запомните, ребята! Главное в нашей работе — человеческий фактор. А значит — никаких шаблонов. За несколько фраз вы должны прокачать, кто перед вами, и вести себя соответственно. Забудьте всё то, что вам втюхивали на обучающих семинарах, если кто на них ходил. «Шаги в переговорах», «сначала приветствие и улыбка» и прочую муть. Перед вами разные люди и подход должен быть разным. Кому-то с матом, кого-то погладить, с кем-то о футболе. Надо для установления взаимопонимания в репу дать — бейте. Повторяю — никаких шаблонов. Всё понятно, асы коммерции?
— Понятно, Константин Сергеевич, — отозвался нестройный хор обучаемых.
— Ну, тогда доедайте-допивайте — и расходитесь. Завтра всё как обычно, — Костя поднялся из-за стола.
Покинув небольшое кафе, расположенное на втором этаже торгового центра, он сбежал по лестнице, вышел на улицу. Это импровизированное совещание с подчинённым ему коммерческим отделом пришлось срочно проводить из-за участившихся случаев, когда сотрудники, особенно молодые, начинали теряться в нестандартных ситуациях. Чему их только учат в этих школах экономики?
— Костя? — окликнул его знакомый голос. Оглянувшись, Константин увидел стройную черноволосую женщину, одетую в бежевое весеннее пальто. Он сразу узнал её, но, пребывая в приподнятом настроении, решил поозорничать.
— Простите, — не спеша подошёл он к ней, сделав вежливо-удивлённое лицо, — мы с вами разве знакомы?
— То есть как это — «разве знакомы?», — в чёрных глазах плеснуло недоумение, полные губы задрожали, — а… всё понятно! — она резко развернулась на каблуках, намереваясь уйти.