— Настолько близко, что вы решили прийти?
— Судя по показаниям этого телескопа, да. У него сильная прецессия. Кстати, кто его изготовил?
— Я.
Веббер снова ухмыльнулся.
— В таком случае, получилось очень даже неплохо. — Веббер с трудом удерживался от желания посмотреть вниз, но Доччи видел, что настоящая нога у него подгибается.
— Благодарю. Вы прикинули скорость?.
Веббер крякнул.
— У нас нет спектроскопа, а без него не измерить световое смещение. — Он нерешительно потер подбородок. — Если только вы и спектроскоп не собрали и не припрятали до поры до времени.
— Не припрятал. Телескоп я собрал, когда еще только попал сюда. Потом понял, что даже мне он не нужен, и на этом остановился. — Доччи ненадолго задумался. — В медицинской лаборатории есть анализатор. Можете его позаимствовать, только не вносите никаких изменений. Мы не можем рисковать единственным прибором для проверки синтетиков.
— Нам не нужно знать, с какой скоростью мы движемся. Долетим достаточно быстро. После рабочей смены посмотрю анализатор. Есть вероятность, что он справится с поставленной задачей.
— То, чем вы заняты, и есть работа. Вы не должны работать больше, чем кто-нибудь другой.
Веббер криво улыбнулся.
— О, я такой же лентяй, как и все. Но у нас не хватает рук для тяжелой работы. Я думал, пойду, помогу хоть немного.
Доччи ожидал от Веббера подобного прозрачного намека.
— Хотите сказать, что люди жалуются на нехватку ронов?
— Я ничего не хочу сказать, но да, жалуются.
— Мне это известно. Вы не открыли для меня ничего нового. — Доччи откинулся на спинку кресла. — Вы считаете это несправедливым, но мне так не кажется. Никто не сделал для нашего общего дела больше, чем Нона. Я ей ни в чем не отказываю, дам вдвое больше ронов, если потребуется и если они у нас будут. А отдачу получим такую, о какой и мечтать не смеем.
— Согласен. Но не все так думают.
— Это ничего. В трудные времена все жалуются. И они могут обращать недовольство на нее. На самом деле это показатель ее важности, а обвинения настолько бездоказательны, что люди сами в них не верят.
Веббера слегка качнуло. Впервые со времени его прихода нарушилась координация между механической и мускульной частями тела.
— Вы правы. Я думаю, что если бы мне было что им сказать, все успокоились бы.
— Возможно, на некоторое время. У меня нет секретов. По правде говоря, я сам не знаю, как она их использует.
Если это объяснение и не полностью убедило Веббера, то только потому, что он сам не хотел верить. Некоторые придерживались того же мнения. Доччи никого не винил за желание использовать каждую единицу техники на астероиде. Такое отношение к делу он считал нормальным. Недовольство, настоящее или надуманное, не опасно, пока высказывается в открытую. Хуже будет, если Веббер, например, начнет скрывать свое мнение. Доччи проводил астронома взглядом и снова склонился над работой.
Через несколько часов заглянул Кэмерон, чтобы утрясти некоторые рабочие вопросы.
— Требуется пара работников в лабораторию, — сообщил он с порога.
— Я думал, Джерианн справляется.
— Она неоценима. Но так продолжаться не может. Вдруг она заболеет? Я хочу, чтобы она обучила синтезу еще кого-нибудь. Слишком много Джерианн взвалила на свои плечи.
Доччи уперся коленом в край столешницы и откинулся в кресле.
— Звучит разумно. У вас есть кто-то на примете?
— Джерианн рассказала, что с ней раньше работали две женщины. С ними не придется начинать с нуля. Она сообщит вам их имена. — Кэмерон взял карточку, кратко записал на ней что-то и сунул в карман Доччи. — Это для вас. Мы сократили количество трудных случаев с дефектными до трех. Для всех остальных мы в состоянии синтезировать препараты.
С сорока двух до девяти, а теперь до трех. На такой прогресс они и рассчитывать не могли, и в этом прежде всего заслуга Кэмерона. Доччи неправильно судил о намерениях доктора и теперь мог признаться себе в этом. Он вел себя искренне и, кроме того, очень увлекся Ноной.
Эти успехи вкупе с наращиванием производства продовольствия на астероиде решали важнейшие проблемы населения астероида. Энергия к проблемам не относилась и относиться не будет. Оставалось только одно маленькое сомнение, и, хотя оснований для серьезных тревог вроде бы не было, Доччи никак не мог выбросить его из головы. Ему хотелось, чтобы доктор развеял эти опасения.
— Мы не можем заместить все, в чем нуждаются наши дефектные пациенты, — продолжал свои рассуждения доктор. — Но они в любом случае проживут на том, что создает наша лаборатория.