На некотором расстоянии от госпиталя начали встречаться жилые здания. Построенные по проекту или самочинно, индивидуальные обиталища или спальные общежития за долгие годы постепенно окружили три главных центра астероида. Скопления построек образовали деревеньки, которые мало чем отличались друг от друга, разве что расстоянием до госпиталя. По сути, каждое жилое здание представляло собой очень большой робот-автомат, который кормил, купал своих зачастую беспомощных обитателей и старался удовлетворить их интеллектуальные потребности. В целом жилища инвалидов очень напоминали обычные комфортабельные дома на Земле.
В третьей деревне Доччи нашел дом, взглянул на маленькую лампочку нал дверью. Она горела — хозяйка оказалась дома. Высветившаяся цифровая комбинация означала, что она бодрствует, но находится в постели. На астероиде такая информация считалась необходимой: многие жильцы страдали внезапными приступами и без нее могли оказаться в трудном положении. Доччи прижался к кнопке, и она загорелась, разрешая войти.
Джерианн сидела в постели и выглядела свежей и здоровой.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Доччи, подтягивая ногой стул поближе к кровати.
Она скривила личико и улыбнулась.
— Чудесно.
— Прошу тебя, не надо формальных ответов. Нет настроения поработать?
— Сейчас, когда ты здесь, нет. — Она рассмеялась его смущению. — Может, теперь ты поверишь, что я в порядке. Веришь?
Не дожидаясь ответа, Джерианн разгладила простыни вокруг себя.
— Это ты нашел меня?
— Нашел Джордан. А я оказался рядом.
Джерианн не благодарила; такой поступок считался естественным. Никто не знал, когда наступит его черед.
— Наверное, раздумываешь над тем, почему я оказалась там без своих капсул.
На самом деле Доччи думал не об этом. Но не прочь был узнать, если, конечно, у нее есть желание поговорить.
— Мне показалось странным, что ты могла о них забыть. Все тогда сбились с ног.
— Только не я. Я точно знала, что делаю. Убегала от какого-то верзилы, он гонял меня по всему куполу. Знал, что я не Нона; я кричала, чтобы он оставил меня в покое. Наверное, тогда и потеряла абсорбики — еще до того, как он поймал меня.
— Если тебе неприятно, можешь дальше не рассказывать, — спокойно предупредил Доччи.
— Ты что подумал? — В голосе Джерианн явно угадывалась насмешка. — Решил, что я ему позволила бы? Я велела ему уматывать, иначе сниму лицо. Его стошнило прямо там, и он убежал.
Доччи улыбнулся ее запальчивости.
— Хорошо, что он тебе поверил и не пришлось снимать грим.
— Спасибо, добрый сэр. Зато я теперь знаю, что симпатичная. — Хорошие манеры взяли верх над показной храбростью. — Так я и попала туда. Энергии потратила больше обычного, а восполнить нечем. Не сумела добраться до госпиталя.
— Мне были неизвестны детали, но примерно так я все себе и представлял. Повезло еще, что мы тебя нашли. А больше всего повезло, что сумели в этой неразберихе найти твой абсорбик.
— В обоих случаях ты прав, но вы нашли не мою капсулу. Моих там нет и никогда не было. За ними я обращалась напрямую в лабораторию. Само собой, вы об этом не знали.
— Тогда почему ты выжила? — спросил Доччи, нахмурившись. — Чужое лекарство должно убить тебя.
— Видишь ли, я не настоящая дефектная. Мои железы не отказываются вырабатывать нужные вещества. Чего мне не хватает, так это пищи и воды. Любой препарат мне подходит, если в основном состоит из пищи и воды и может быть ассимилирован через кожу. Когда вы шлепали меня по щекам, я раскрыла глаза и увидела чужую капсулу, но поняла, что она мне сгодится. У того пациента проблемы с сахаром в крови. Препарат не совсем диетический, там какие-то примеси, но он вывел меня из голодного обморока.
Конечно, она упала и не смогла подняться не из-за обычного голода, а из-за острой недостаточности, поразившей весь ее организм. Постоянно осознавая свою уязвимость, Джерианн внутренне была готова к подобной ситуации. Дефектные знали друг друга и свои недуги лучше, чем члены любой другой группы. Они постоянно прикидывали, чей препарат, в крайнем случае, может заменить их собственный. Обычно так не делали, но в данной ситуации дополнительные знания выручили Джерианн.
Доччи сидел и смотрел на нее, а дом полнился тиканьем. Часы являлись еще одной особенностью жилища Джерианн наряду с отсутствием кухни и комнаты для приема пищи. Они ей не требовались, и их просто не построили. Голода она не чувствовала, но боялась его. Если бы Джерианн решила умереть, это получилось бы легко. Поэтому, чтобы укрепить волю к жизни, для нее составили жесткое расписание дня. Но любое расписание не имеет смысла без соблюдения временных рамок. Часы напоминали о том, что организм проголодался, и пора принимать пищу.
Часы висели по стенам — большие и маленькие, от неприметных циферблатов до дизайнерских механизмов, встроенных во внутреннюю отделку комнаты. Даже на потолке размещался огромный круглый хронометр; в узоре на полу присутствовали мотивы с песочными и солнечными часами. Все они на самом деле работали. По ночам, спала Джерианн или нет, специальное устройство вызывало слабую периодическую вибрацию здания, которую она привычно ощущала в любом состоянии.
— Проклятье, — проворчала Джерианн, почувствовав, что вибрация в какой-то момент стала сильнее. Она собиралась что-то сказать Доччи, но мысли спутались, и девушка не смогла сконцентрироваться. — Не обращай на меня внимания, — попросила она, грустно улыбаясь. — Я к таким вещам привыкла. Кажется, они считают, что мне пора принимать препарат.
— У меня в голове тоже есть часы, — продолжала Джерианн. — Само собой. Они есть у каждого, но у меня особенные. Любой естественный звук, даже биение моего собственного сердца, постоянно напоминает о необходимости быть начеку, даже если я про это не думаю, но дом еще более эффективен. Они сказали, что я должна смириться с этим, если собираюсь жить дальше.
Доччи понимал, о ком идет речь — о психотехниках, имевших дело с Джерианн после несчастного случая. Они сказали правду, но Доччи видел, что и правда может вызывать раздражение.
Тиканье становилось все громче, дом трясся, и хотя Джерианн пыталась не обращать внимания, сигналы тревоги не прекращались.
— Время, — без слов напоминал дом, — время, время, время. Доччи сигналы казались приглушенными и ненавязчивыми, но Джерианн, похоже, воспринимала их по-другому.
— Ладно, — крикнула она своим мучителям, выбираясь из постели. Джерианн побежала в смежную комнату, схватила с полки у двери незаметно лежавшую там капсулу. Некоторое время она отсутствовала, так что Доччи начал даже беспокоиться, но потом вернулась в спальню.
За это время она успела переодеться в уличный костюм и совершенно успокоиться. Напряжения как не бывало.
— Я чувствую себя лучше, — весело сообщила она. — Завтрак, какой-никакой, да и душ.
Джерианн уселась напротив Доччи.
— Наверное, гадаешь, как я могла принимать душ, если не включала воду. Это специальный душ. Ты о нем не спрашивай.
Доччи и не собирался, хотя думал как раз про это. У него имелись собственные приспособления для одевания, но никто насчет них не любопытствовал.
— Ты пришел сюда с какой-то целью, — сказала Джерианн. — Спасибо за то, что проявил такт и поболтал с пациенткой, но теперь можешь сказать, в чем дело.
Он размышлял о том, вправе ли просить чьей-то помощи. Задача стояла трудная, слишком сложная, чтобы объяснить ее Ноне. Анти, подходившая лучше всех, не могла покинуть бассейн. И Джордан не годился. Оставалась только Джерианн, если только она полностью оправилась.
— Ты знакома с Морин? — спросил Доччи.
— Да. Хочешь, угадаю, что с ней сейчас происходит? — сухо поинтересовалась Джерианн.
— Думаю, твоя догадка верна, просто мне не хочется, чтобы этот процесс зашел слишком далеко. Я хочу быть уверенным, что с ней этого не случится. — Он задумался над репликой Джерианн. — С ней это не в первый раз?