Табличка была одной из «страниц» большого эпоса, повествовавшего о могучем герое Гильгамеше. О всемирном потопе рассказывал ему старец Утнапиштим, единственный из людей, кому боги даровали спасение от бедствия, «превратившего в глину людей». Чтобы найти продолжение рассказа об этом «прото-Ное», Джордж Смит организует экспедицию на средства одной из английских газет, отправляется на раскопки Ниневии и там, среди двадцати тысяч поврежденных, разбитых, смешанных с мусором табличек библиотеки «глиняных книг» царя Ашшурбанипала, разыскивает продолжение рассказа.
Анализ этого текста показал, что история потопа, рассказанная в Библии, только поздняя его версия. А в начале нашего века выяснилось, что и древнее вавилонское предание также поздняя версия более древнего шумерского мифа. В 1914 году известный ассириолог и шумеролог Арно Пебель опубликовал уникальную табличку, найденную при раскопках шумерского города Ниппур. В начале текста, к сожалению, сильно поврежденного и не имеющего параллелей в других шумерских текстах, говорилось о сотворении человека, о возникновении царской власти в пяти «допотопных городах», первым из которых был Эриду. Боги решают ниспослать потоп на людей, дабы «уничтожить семя рода человеческого». И только праведному Зуисудре, «шумерскому Ною», они дают совет построить «огромный корабль». Семь дней и семь ночей бушует потоп, что «обрушился на страну», а «ветры носят корабль по бурным водам». Последний сохранившийся отрывок текста гласит, что боги поместили «Зуисудру, царя, спасителя имени всех растений и семени рода человеческого, в страну перехода, в страну Дилмун, где восходит солнце». Далее текст таблички не сохранился.
Итак, библейская легенда — вавилонский эпос — шумерский миф… Ной — Утнапиштим — Зуисудра… В начале двадцатых годов английский археолог Леонард Вулли открывает убаидскую культуру и следы грандиозного наводнения, уничтожившего ряд древнейших городов Южного Двуречья. «Мы убедились, что потоп действительно был, и нет никакой нужды доказывать, что именно об этом потопе идет речь в списке царей, в шумерийской легенде, а следовательно, и в Ветхом завете, — писал Вулли. — Вариаций много, но суть остается неизменной. В Библии говорится, что вода поднялась на восемь метров. По-видимому, так оно было. Шумерийская легенда рассказывает, что до потопа люди жили в тростниковых хижинах. Мы нашли эти хижины в Уре и Эль-Обейде. Ной построил свой ковчег из легкого дерева, а затем просмолил его битумом. Как раз в самом верхнем слое наноса потопа мы нашли большой ком битума, со следами корзины, в которой он хранился».
Вулли не знал, кем были люди Эль-Обейда: шумерами или другим народом, но ему было ясно, что именно они пережили потоп и от них шумеры унаследовали легенду об этом стихийном бедствии. Теперь, как уже говорилось, доказано, что шумеры пришельцы в Двуречье, а убаидцы были другим народом, говорящим на языке, вероятно, родственном дравидийскому. Если это так, то «дравидийское родство» может пролить свет на одну нерешенную и по сей день загадку: почему сходное описание потопа существует в Индостане, причем, как правило, оно связывается с дравидийским Югом?
Уже первые исследователи классической литературы на санкрите обратили внимание на то, что во многих произведениях упоминается потоп, посланный богами, в результате которого спасся лишь один праведник. Сначала легенду о потопе считали отражением библейского предания. Однако выяснилось, что такой древнейший текст, как «Шатапатха-брахмана», прозаический комментарий к священным ведам, созданный около трех тысяч лет назад, также содержит легенду о потопе. Ни о каком библейски влиянии здесь не может быть и речи. Может быть, здесь сказалось более древнее влияние вавилонян или шумеров? Однако почитавшие веды арии не имели отношения ни к Вавилонии, ни к древнейшим городам-государствам Шумера. Легенда о потопе, скорее всего, была унаследована ими от более древних жителей Индостана — протоиндийцев, так же, как йога, Тантра, почитание Шивы, Тары и многое другое. Вавилоняне, кстати, также унаследовали легенду о потопе от шумеров, а те, в свою очередь, убаидцев.
В «Шатапатха-брахмане» чудесная говорящая рыба предупреждает праведного Ману о грозящем потопе, затем, когда, послушавшись ее совета, праведник строит корабль, рыба «приплыла к нему, прикрепила веревку корабля к своему рогу и таким способом быстро направилась к северной горе». Приплыв туда она сказала Ману: «Вот я спасла тебя. Теперь привяжи корабль к дереву, чтобы вода не унесла тебя, пока ты будешь на горе. А как вода станет спадать, так ты можешь постепенно спускаться». Текст предания в «Шатапатха-брахмане» оканчивается такими словами: «Таким образом он постепенно спустился, и тех пор этот склон северной горы называется «Спуск Ману». Потоп унес тогда все живые существа, один только Ману остался в живых там».
Другие версии предания о потопе, существующие в древнеиндийской литературе, говорят, что рыба была воплощением бога Брахмы, именуемого «Праджапати» (Владыка всех существ) или же бога Вишну. О потопе рассказывает одно из древнеиндийских преданий, пуран, именуемое «Матсья», т. е. «Рыбная», причем Ману живет где-то на юге, близ южных гор. Другая пурана, именуемая «Бхагавата», называет «индийского Ноя» не Доану, а Сатьяврата, «царь дравидийский», который в следующем перерождении воплощается в Ману.
Культ воды, как известно, был чрезвычайно распространен в городах протоиндийцев. Тексты на печатях написаны на дравидийском языке. Так что вполне вероятно, что легенда о потопе в Индии — это «протоиндийское наследие». Правда, в санскритских текстах спасителем «семени человеческого» является Брахма или Вишну, а протоиндийцы верховным божеством почитали «прото-Шиву». Но титулом «Праджапати» — Владыка всех существ — в Индии именуют не только Брахму, но и Шиву. «Великая Рыба» — это также один из эпитетов Шивы, причем, весьма вероятно, именно так он называется в протоиндийских текстах. Чудесная рыба почему-то обладает рогом, за который привязывает свой корабль Ману. Это невольно заставляет вспомнить могучие рога «прото-Шивы», изображенного на печатях протоиндийцев.
Сходство версий легенды о потопе, записанной в Двуречье и существующей в древнеиндийских преданиях, совпадение мелких деталей повествования (корабль, который привязывают к горе на севере, и т. д.) убеждает нас в том, что здесь мы имеем дело не со случайным сходством, а с глубоким родством, уходящим во тьму тысячелетий. Не является ли это различными вариантами, отражающими одно и то же событие: гибель в волнах Индийского океана Тапробаны — Дилмуна, гипотетического «центра икс»?
В самом деле: почему страна Дилмун оказывается связанной с «шумерским Ноем», Зуисудрой? Почему убаидский бог Энки предстает в облике получеловека — полурыбы, даруя людям достижения цивилизации и «царскую власть» в Эриду — и в то же время в индийских преданиях фигурирует чудесная говорящая рыба, спасающая Ману от потопа?
Не имеем ли мы здесь дело с отражением реальной катастрофы, гибелью «центра икс», бывшего последним участком Лемурии, «Атлантиды Индийского океана», начавшей опускаться миллионы лет назад, но окончательно погибшей уже на памяти людей, несколько тысяч лет назад? Причем позднее воспоминание об этой катастрофе было трансформировано убаидцами, пережившими другой «потоп» — грандиозное наводнение в долине Тигра и Евфрата, — а затем подверглось новой трансформации, шумерской (причем убаидской версии легенды мы не знаем, а шумерская дошла до нас очень фрагментарно), вслед за тем — вавилонской, и, наконец, попало к составителям Библии.
Убаидская версия предания о потопе, таким образом, испытала значительные изменения, когда была включена в мифологию шумеров (изменениям подвергались и другие верования, например, во главе пантеона стал шумерский бог Энлиль, а не убаидский Энки и т. п.). «Протоиндийская версия» также подверглась изменениям, когда легенда о потопе была заимствована ариями. Вполне возможно, что она в наиболее «чистом» виде с хранилась в тамильском предании о первой санге, существовавшей на Южном материке, что затонул в водах Индийского океана. Правда, изложение легенды об этой санге, возглавляемой самим Шивой, мы находим лишь в трудах средневековых тамильских комментаторов, посвященных древней поэме «Шилаппад гарам», и в других источниках, самый ранний из которых датируется X веком н. э. Естественно, что от гибели Тапробаны Дилмуна — Лемурии их отделяет огромный промежуток времен так что и здесь мы должны проводить реконструкцию, сопоставлять версии и т. д.