— Ты хочешь, чтобы я принял твой дар, который мне не нужен, и стремишься его всучить. К сожалению, это эгоизм, скрывающийся за люблю. Знаешь почему? Единственное условие, по которому я мог б принять твой дар в том размере, какой ты желаешь, — при ответных чувствах. Любви при взаимном условии, потому что любовь — требование от другого быть тем, кем он не является, оттого она хуже дружбы, она обнажает патологическое стремление и вытаскивает все спрятанное. И принять тебя, влюбленную так сильно, значило бы мне отказаться уже от части себя и утратить личность, которая выражает тревогу, упакованную в жалость.
— Я не могу воспринимать любовь как дар, — тихо говорю я, сдерживая слёзы. — Потому что дар — нечто внешнее, тогда как любовь в моем понимании имеет иную специфику. Ты мыслишь так, будто любовь может быть сделкой и пытаешься мне это объяснить.
— А что же тогда любовь?! — он возмущается и садится рядом со мной. — Я даю психоаналитическую интерпретацию, а тебе, возможно, здесь свойственен идеализм.
— Новоэтическую, — я смеюсь.
— А что для тебя любовь?
— Я устала. Неужели писем тебе было мало? Зачем мы говорим об этом? Я не хочу больше говорить…
— Потому что ты снова боишься опровержения и осознаешь слабость своей позиции, ведь она заставит тебя усомниться в собственном страдании, которое каждый человек переоценивает.
— Ты мной манипулируешь и провоцируешь на конфликт через косвенное унижение, — громко говорю я и начинаю ходить по комнате. — Тебе стоит научиться уважать чужие позиции в столь сложных вопросах, как любовь, и не пытаться заставить интерпретировать всё в систему, хотя бы по одной причине — отсутствии универсальности.
— А тебе — чуть больше разбираться в себе и не прятаться за страданиями, природу которых ты не желаешь осознать из-за сопротивления собственного мышления, и перестать выдавать свое воображение за истину, потому что это не более, чем страх и паническая защита эго. Или, иными словами, бегство от идеи, которая может изменить твою позицию и сделать тебя другой. Это самая обычная реакция, за изнанку которой ты не хочешь глядеть. Ты принимаешь мир за черный и белый, не желаешь синтезов, не желаешь понять, что и почему. Это — ограничение. И, повторюсь, любовь разная, но механизм один и тот же, хотя описывать его можно с разных сторон. По крайней мере, в нашу эпоху, — он останавливает меня и нежно берет за руки, пытаясь поймать мой растерянный взгляд.
Я молчу. У меня больше нет сил спорить с ним. Адресат аккуратно сажает меня обратно на диван и садится рядом, не отпуская моих холодных рук. Он сжимает их слишком крепко, но я терплю, потому что любой его прикосновение ценно для меня. Что есть любовь? Христиане настаивают, что любовь, занятие благотворительностью, трепетное отношение к миру и окружающим способно исцелить и спасти. Под спасением, вероятно, предполагается не только обещанный рай, а спасение от мирских невзгод и возращение любви любящему. Если любовь возвращается, значит ненависть, эквивалентно и с любыми иными чувствами, — всегда будет возвращаться. Подобным образом и справедливость существует, ты получаешь то, что отдаёшь. Любишь Бога — он тебя тоже, через молитвы благословение и милость получишь. Любишь человека и он не может ответить злом на любовь. Но нет. Это вовсе не так. Все, что происходит со мной, тому доказательство.
Любовь не возвращается! Ничего не возвращается! Всё вокруг заставляет меня страдать от разрушения всех моих убеждений. Я думала, что любовь вытянет меня из скорби, тоски и ужаса. Я думала, что умение любить, поистине отдавать себя Другому человеку — это хорошее умение, то чего многие лишены, то чем стоит гордиться, ведь многие люди даже учиться любить не хотят, они путают любовь с одержимостью, либо еще с какой-нибудь формой привязанности. Любовь — это уважение целостности Другого.
Я не хочу ни слова говорить ему больше.
Это стена.
Моя любовь — это слабость.
Осознание, болезненное, грубое, на которое я злюсь прямо сейчас, мне горько и больно его принимать. Хочется скулить и выть как собака, как эта самая псина, что покидала дом, оставляя больную мать одну в своих страданиях. Осознание того, что любовь — это плохо, это слабость, коей другие с радостью пользуются. Любовь меня губит, это осознание пугает меня, словно я всю жизнь жила в тумане, но теперь он рассеивается. Мне не нужно было Солнце столько лет, я бродила в тумане…