Он прерывает ласку, тяжело дышит и смотрит на меня неуверенным взглядом, будто бы не он поддался страсти, а я. Невозможно полноценно наслаждаться моментом любви, когда вмиг возвращается воспоминание об агонии матери и о том, что через треть года адресат меня покинет!
— Творчество — бесконечный мост искренности, — произносит он с восхищением и жадно целует меня в щеку.
— Ко мне сейчас пришла мысль, что я была бы счастлива жить при древней морали, мне нравится их общество, оно мне кажется более человеколюбивым, чем то, в котором мы живём сейчас.
— Парадоксально. Тебе правда понравилось бы жить в обществе, где правовая система была крепко переплетена с жреческой культурой?
— Мне кажется более логичным верить в духов, чем в колдуна-мертвеца.
— Колдун-мертвец — это Иисус что ли?
— Да! — я заливаюсь добрым смехом. — Ну правда же! Я не могу понять, как христиане, изучая историю да того же Ветхого завета или просто напросто древние общества или античную культуру, могут верить в Иисуса Христа? Особенно, когда ты читаешь Библию и понимаешь, что большая её часть — это рассказы о истории Аравийского полуострова или же альманахи древневосточной литературы.
— Милая, ну если до невозможности упростить, то следуя твоей логике, христиане верят в человека с задокументированными сверхспособностями, который жил треть мира назад? — он улыбается и поднимает глаза в небо, изучая его на предмет серых туч. — Какая же ты грубая и вульгарная по отношению к христианам! Это же не историческая истина — это последствия абстрагирования Бога, осложения концепта верований. Да, бесспорно, во многих обществах остаётся и вера в духов, в христианстве она тоже присутствует… Да нет! Можно даже заговорить совершенно с другой стороны, — восторженно заявляет адресат и хватает меня за обе руки. — Нужно поговорить о цивилизации и культуре, так как между ними постепенно происходит разделение, отчего предтечей установления христианства является платонизм. Христианство очень хорошо на него легло со своим понятием единого, единого которое манирует, и которое нам представляет что-либо в этом мире. Это представлено Отцом, что рождает Сына, и Святым Духом, который окутывает их. Это всё последствия развития цивилизации, так как духи перестали играть для нее какую-то роль, нежели справление культа. Это проще и лучше для развития государства. Можно вспомнить Цицерона, который говорил, что религия — есть культ почитания Богов.
— Христиане, получается, в ловушке цивилизационного развития. Твой ответ слишком теоретичен. Будто бы я не осознаю того, что религия даёт прикладную этику и поддерживает высокое положение человека за счёт влияния на его чувственную сферу познания. Но это доля религии, я же удивляюсь вере.
— А какой ещё ответ ты от меня ждёшь? Ничего не мешает следовать религиозным догмам, отрицая веру… Ты слишком много размышляешь.
— Много?
— Знаешь, я не вижу в тебе тот классический и привычный образ женщины, — ласково говорит он и неуверенным движением целует тыльную сторону моей ладони. — Ты отличаешься от всех других женщин, что я встречал. Ты умнее их. Ты очень изысканная. Я не могу в полной мере сказать, что остерегаюсь тебя, скорее, испытываю осведомленность и неясную страсть. Ты можешь провернуть многое, если только захочешь.
— Ты наделяешь меня несуществующими чертами. Зачем?
— Разве? Я говорю лишь о своих чувствах.
— Прости, — я мотаю головой, сдерживая царящие в голове мысли, что могут ранить его, если я скажу хоть слово.
— Ничего страшного. Я считаю тебя равной себе, но это столь необычно и трепетно, что мне сложно подобрать правильные слова. Я испытываю к тебе уважение в силу твоих знаний и интеллекта.
ЧАСТЬ II
Не взлететь, не упасть, — обнажиться
Я не резвая птица, не лиса и не кошка