Перед дверью в покои я остановился и сказал:
Приходи немного позже, на партию в шашки.
Оскар не успел дать ответ, а я уже закрыла двери перед его носом. Развернувшись я встретился взглядом с Бетти. Она ждала меня в гостинной, скучая в кресле.
Я хочу вернуться в монастырь, — вдруг заявила она. Глаза ее сделались влажными от проступивших слез.
“Ну только этого мне еще не хватало”
Скажи мне честно, чем я тебя обидел, Бетти?
Я только и занимаюсь здесь тем, что бездельничаю, а в монастыре луноликой Олди всегда было чем заняться. И кроме тебя, меня здесь никто не любит!
Наверняка последние слова были основной причиной настроения Бетти.
И это немало, солнце моё. Тебя люблю я, меня же никто не любит.
Моя подружка вдруг окончательно расклеилась, шмыгала носом. Её по-детски невинное лицо исказилось и покрылось влагой от слез.
Мне страшно, Адриана. Мадам Светли умерла в той библиотеке, совсем одна. Ты видела, какие у неё были синие ногти и глаза были выпучены. А вдруг и я…
Не смей даже думать о таком! Я никому не дам тебя в обиду. Я никуда не посмею тебя отпускать без присмотра Оскара или охраны. Я сам буду тебя охранять.
Адриан, мне тошно в этой золотой клетке. Помнишь, мы пошли пить чай к твоей бабушке и нам с Мартой угрожали оружием. Тогда тебя никто не смог защитить. Что уж говорить обо мне, — она обняла меня и уткнулась носом в мое плечо.
Да, и вправду плохой из меня защитни. Кто я? Перепуганная девчонка семнадцати лет, которая пытается быть мужчиной.
Успокойся, Бетти, я не собираюсь тебя удерживать силой, потому как люблю тебя всей душой. Если хочешь, съезди в гости к своему дядюшке. Поживи у него несколько недель и потом реши окончательно, что тебе хочется. Если захочешь в монастырь, я не буду возражать твоему выбору. Если вернешься ко мне… Что тут говорить, ты сама прекрасно знаешь, как я буду тебя ждать.
Мне было больно видеть слезы на глазах моего Сокровища, мне не хотелось расставаться с ней. Я очень боялся, что она решит вернуться в обитель Луноликой Олди окончательно.
Хорошо, — согласилась она. — Тогда я отправлюсь прямо завтра.
Завтра, — я тяжело вздохнул от огорчения. — Так скоро?
Я не могу больше здесь.
Хорошо, Бетти, завтра. Я сам провожу тебя. И пошлю с тобой охрану.
Подруга успокоилась, обняла меня.
Прости, но я люблю тебя словно сестру. Я никогда не видела тебя в мужском обличьи и мне трудно представить тебя иной.
Понимаю, — огорченно согласился я. К горлу подкатила обида.
Остаток дня прошел в каком-то сумбуре. Не явился ни к завтраку в начале дня, ни к ужину в самом его конце.
Глава 12
Месяц снегень по Дамарскому календарю
Утро следующего дня я ненавидел всем своим нутром. Бетти покидала Сардар и дворец Гнездо ящера. В этот же день выпал снег и степная земля покрылась инеем. Дворец изменился и все больше стал похож на яйцо. Многие окна его и галереи законопатили ставнями. Золотую и Муаровую галереи закрыли механическими куполами из разноцветного стекла. Стекло нагревалось при помощи какого-то хитрого инженерного устройства и снег с инеем таял на его поверхности.
О Великий Архон и Луноликая Олди, вы забираете моё Сокровище. Я решил провожать Бетти верхом на коне. Мне подали кобылу с женским седлом. В каком же я был в бешенстве!
— Месьера, — оправдывался главный конюший. Мужчина уже не молодой и широкий в плечах. — Девушкам всегда так седлают. Платье?
— Платье, — гневался я, давая таким образом выход эмоциям, что охватывали меня перед неминуемым расставанием с Бетти. В конце концов, я надел штаны и не привык ездить как дамочка. — Если вы не смените седло, я оседлаю вас лично.
Конюший продолжал оправдываться, громко рассуждая на тему особенностей женской и мужской упряжи. Об удобствах и приличиях. Тем временем его молодой помощник, расседлал лошадь и принес нормальное седло.
— Адриана, — окликнула меня Бетти, которая наконец вышла на просторное крыльцо дворца, Она задержалась, собирая вещи. Слуги вытащили и поставили в карету всего один сундук. В руках Бетти тоже держала небольшой деревянный саквояж. Каштановые волосы прикрывал теплый капор с оборкой из кружев. — Сейчас холодно для верховой езды, лучше садись со мной в карету. Я хочу, чтобы ты сидела рядом.
Я не мог отказать, согласился сразу. Запрыгнул в карету, которую перед этим нагрели с помощью баллонов с теплой водой, которые помещали в отделения под сиденьями, сел на рядом с подружкой и взял ее за руку. Рука оказалась холодной.
— Ты замерзла?
Бетти не ответила на вопрос, лишь сжала мои пальцы.
— Надеюсь ты простишь меня, — быстро заговорила она, — Адриана, мне действительно очень тяжело находиться в этом дворце. Мой дядя Гипат будет несказанно рад увидеть меня.
— Не вини себя Бетти, — я говорил с нежностью, сердце щемило от одной только мысли, что я не могу долго, а возможно и никогда больше притронуться к своему Сокровищу. — Дворец не место для прекрасных цветов. В нем круглый год царит холод и собирается грязь.
Бетти поправила на мне шляпу. Притронулась к щеке.
— Ты не одна, Адриана. У тебя много других подданных.
— И совсем нет друзей.
— Глупая, если ты и вправду Адриан, ты должен беречь своих подданных?
— Мой отец никогда не заморачивался на этот счет. Люди для него лишь материал. Почему никто из подданных не остановил его, еще тогда семнадцать лет назад? Почему никто не вмешался, когда решалась моя судьба?
— Твой отец берт, кто посмел бы? — оговорила меня Бетти. — Большинство людей слабы и им нужен сильный правитель.
Только почему-то все люди забывают о том, что я тоже человек, и мне не чужды человеческие слабости, но как раз слабость то мне никогда и никто не прощает.
Мы проехали через центральные улочки с домами, покрытыми искристым инеем. Оскар с отрядом стражи сопровождал карету, кутаясь в теплый плащ и криком предупреждая толпу о приближении кортежа. Люди расходились в стороны, с любопытством провожали нашу карету взглядами.
Мы быстро выбрались за город. Простились С Бетти на перепутье. Прощание было скорым; я боялся окончтельно податься чуствам и показать слабость своим подданным.
— Бетти, я буду ждать. В любое время, — тихо сказал я ей, поцеловал щеку и, пряча лицо в плащ, вышел из кареты.
— Трогай, — крикнул один из её охранников, и кортеж быстро помчался по темнеющей, среди побелевшей степи дороге.
Бет уехала и я впервые почувствовал, как в мою душу стала закрадываться некоторая опустошенность, словно кто-то украл у меня кусочек души.
Вернувшись обратно во дворец, я немедленно решил заняться устройством личной жизни мисс Лары. Мне все же хотелось узнать что было написано в конце этого листочка и как именно можно снять проклятие. Интересно, как она собиралась очистить это бурое пятно?
Я сразу вспомнил последние строки написанные на листке: “Расплатой станет кровь того, кто дорог…” — и это стало весомым утешением при печали от того, что Бетти покинула меня.
Я послал приглашения своим друзьям на ужин. Это хоть немного скрасит один из длинных и темных зимних вечеров. Ребята отозвались сразу. Особенно Вил. Вместе с его положительным ответом, мне был прислан букетик цветов. Достать цветы зимой было очень сложной задачей! Но Вил решил меня порадовать. Он, словно хищник, начал выслеживать меня, словно лакомую добычу. К тому же я не совсем кролик, тоже имею зубки и когти. Это делала “охоту” более интересной.
Приглашение к ужину получили не только мои друзья, но и мисс Лара и еще несколько молодых особ, которых мне порекомендовала пригласить Астра. Она поправлялась, так мне доложил Маньон, который по моей просьбе доставил ей открытку и письмо с пожеланием скорейшего выздоровления и вопросом, кого из молодых девушек можно было бы пригласить к себе на вечер. Ларе кроме карточки с приглашением, я послал модистку Дези, дав задание, превратить этого книжного червячка в девушку. И она справилась со своей задачей как всегда на отлично.