— Ничего не случится, — сказала Та, Что Сильнее. А я промолчала: голос пропал.
— Да ну? — скептически фыркнул придворный художник, окинув взглядом царящую вокруг извечную метель. — С этой-то мерзлячкой? — и, скинув с себя куртку, набросил ее почему-то на мои плечи.
Та, Что Сильнее, невесело усмехнулась, отодвинувшись от меня. Не стала ни объяснять, ни просить согреть.
— Вот увидишь, — тихо сказала она, кутаясь в свои волосы, и поджала под себя босые ноги. — С ней ничего не случится. Она слабая, но у нее есть я.
Я молча улыбнулась и утвердительно кивнула, но попытку вернуть куртку художник все равно безжалостно пресек — еще и обхватил поверх нее горячими руками.
— Как я здесь оказался? — поинтересовался он, не выпуская меня из объятий, и, кажется, напрочь позабыв, что где-то в пыльной реальности меня ждет будущий муж.
— Мы позвали, — ответила Та, Что Сильнее. — Адриана хотела сказать, что зелья на Безымянного принца уже не хватит, и ингредиентов для приготовления еще одной порции у нее больше нет. Нужно как-то его отговорить лететь с нами. Он в Сейвенхолле будет жуткой слепой обузой.
Ничего подобного сообщать Фирсу я не собиралась. Я хотела, чтобы он помог избавиться от Эльданны Ирейи — но не могла придумать причину. А заботиться о Безымянном принце мне и в голову не приходило… что ж, на то моя богиня и мудрее, чтобы предусмотреть все, что я проворонила.
— Не получится, — поморщившись, ответил придворный художник. — Этот безымянный паршивец слишком упертый, чтобы послушать кого бы то ни было. Да и, похоже, он чем-то неслабо напуган — иначе не примчался бы через полгалактики следом за нами.
— Чем-то, — повторила, презрительно фыркнув, Та, Что Сильнее. — Он напуган мной — разве не очевидно? Пусть он и не знает, кто я, но боится.
— Немудрено, — мрачно хмыкнул Фирс. — Только вот откуда ему знать, что ты существуешь? Эльданна Ирейи никогда не бывал за Гранью, иначе Адриана бы заметила. А в реальности тебя нет…
Моя богиня рассмеялась, зябко потирая заледеневшие плечи.
— Я — есть. Я — будущая она, — и кивнула на меня.
— Пока — нет, — буркнул художник. — И, по-моему, это хорошо.
— Только по-твоему, — возразила я. Та, Что Сильнее, замолчала: теперь голос пропал у нее.
— Ты не замерзла? — резко сменил тему Фирс, начисто потеряв интерес к Той, Что Сильнее. Она отвела взгляд.
— Не я, — поленившись объяснять очевидное, я рассеянно пожала плечами. — Фирс, от принца надо как-то отделаться. Еще и в Сейвенхолле я его не вынесу.
— Адри, что за детский сад, — устало вздохнул придворный художник. — Тебе же за него еще замуж выходить, а ты не можешь вытерпеть его присутствие каких-то пару дней. — И — едва заметно — сжал меня и снова расслабился.
— Не могу, — призналась я. — Не хочу…
Та, Что Сильнее, смотрела на меня — и молча усмехалась.
«Выпусти меня. Я — справлюсь со всеми и всем. Я все устрою. Я отомщу. Только выпусти…»
Я покачала головой. «Как же я стану тобой, если ничего не буду делать сама?»
— Пойдем, — тихо позвал Фирс, защекотав дыханием шею. — Пора просыпаться, Адри.
Как же, Первое правило. Помню.
Та, Что Сильнее, махнула рукой и поднялась на ноги. Моя богиня не умела подолгу унывать. Если я говорю, что попытаюсь справиться сама, — что ж, она подождет, пока я не сломаюсь. Идти за помощью все равно не к кому, кроме как к ней. Поэтому она подождет — а ждать, танцуя, куда интересней, чем просто выть.
Даже если демонов вой все никак не стихает…
В центральном иллюминаторе наконец показался обманчиво близкий Сейвенхолл: будто сверкающая жемчужинка под темно-алой вуалью туманности. Вокруг нее неровным кольцом подрагивал астероидный пояс. Неправдоподобно идеальную белизну обиталища фей лишь изредка рассекали серебристо-стальные росчерки щитов аномалии, не позволяющей ей распылиться по открытому космосу. Ни завихрений, ни пятен на атмосфере: ровная жемчужная поверхность без единого изъяна. Не будь это место Сейвенхоллом, любой сказал бы, что планета необитаема и лишена атмосферы; но Сейвенхолл планетой никогда и не являлся.
Феям с людьми было скучно. Людям с феями — страшно. Сказочный Народец оказался гораздо легче на подъем — и покинул беспокойных, назойливых соседей, не особо заморачиваясь конечным пунктом путешествия. И, как всегда бывает с феями, все обустроилось само собой.
До сих пор не доказано, создал ли Сказочный Народец Сейвенхолл или просто нашел — но факт оставался фактом: посреди космической пыли вдруг обнаружился шар чистейшей силы размером с полторы Хеллы. Лучшего обиталища для фей и представить нельзя — бесконечно изменчивый, нереальный, зыбкий мир, где единственно возможное ограничение — твоя собственная фантазия. Мир, где за считанные секунды строились и гибли королевства, возрождались, будто фениксы из пепла, давным-давно забытые всеми цивилизации, где поселились предрассветные сны и мороки.
Крохотная жемчужинка приближалась и увеличивалась в размерах; постепенно серебристые росчерки становились все четче, превращаясь в тонкую ажурную оградку из узкой ленты чуждой, непривычной смертным силы. Я прильнула к пульсирующей поверхности иллюминатора, откровенно и по-детски восторженно пялясь на приближающееся чудо. Роллина по-отечески покровительственно улыбалась мне поверх тарелки, деликатно разрезая мясо на маленькие кусочки.
Кусочки…
Я обернулась и недовольно передернула плечами.
Роллина никогда не сомневалась в своем утонченном изяществе и странном, диковатом — но все же очаровании; и, естественно, никогда не пыталась оттенить их мутной вуалью светских манер, вполне обоснованно полагая, что по-настоящему красивую женщину не испортит привычка жрать птицу руками — и вообще ничто не испортит. Иначе какая же она тогда красавица?
Но одна безымянная ирейская сволочь творила с людским самомнением совершенно непотребные вещи.
До прибытия на борт Его Высочества я и не подозревала, что на борту «Роллины» найдутся вилки, ножи и — апофеоз — чистые салфетки. Невозмутимый фей с утра, сам не зная зачем, подлатал личину; а уж Сунар, ни с того ни с сего уложивший свое нереальное афро в аккуратную прическу в имперском стиле, и вовсе поверг меня в ступор. При таком раскладе вылезать из каюты в рваной рабочей робе показалось мне неуместным, и я, поддавшись всеобщему безумию, достала со дна пространственного кармана платье и туфли на ужасно неудобном, но подобающем принцессе высоком каблуке. Только, подозреваю, влезать на диван в обуви и прилипать к иллюминатору принцессам все-таки не подобает, и все приличное впечатление отправилось коту под хвост, едва вдали показалась крошечная жемчужина Сейвенхолла.
— Красиво… — не особо надеясь, что подобная реплика потянет на оправдание, созналась я.
Тамаз мрачно хмыкнул:
— Погоди. Хелла с орбиты тоже красивая, а внизу… — кажется, от того, чтобы сплюнуть на пол, его удержал даже не предостерегающий взгляд Роллины, а вошедший в кают-компанию Безымянный принц.
— Доброе утро, — лучезарно улыбнулся Эльданна Ирейи, склонившись передо мной на точно отмеренный градус. То, что я по-прежнему стояла коленками на диване, спиной ко входному люку, его ничуть не смутило. — Вы чудесно выглядите, моя Эданна. Вам очень идет сиреневый цвет.
А тебе очень идет, когда ты держишь язык за зубами. Жаль только, я этого тебе никогда не скажу…
— Спасибо, — буркнула я, разворачиваясь к Эльданне передом и неуклюже сползая с дивана. Разговаривать с лощеной безымянной картинкой не тянуло совершенно.
«Хочешь, его не станет?» — предложил вдруг голос Той, Что Сильнее — а я понадеялась, что подпрыгнула не очень высоко и заметно.
«Откуда ты здесь? Ты же всегда была за Гранью!»
«Имела бы я право называться сильнее тебя, если бы все время топталась на месте?»
И то правда.
«Увы, этот манерный поганец нужен Хелле. Нужен мне».
«Он ли?»
По спине пробежала, заставив выгнуться, колкая волна мурашек. Не к месту вспомнилось горячее дыхание другого, не моего, мужчины, щекочущее шею. И — корявая, будто чужой рукой нанесенная подпись на брачном договоре, рядом с которой красовался сложный и вместе с тем потрясающе изящный росчерк человека, коего я решительно не хотела видеть возле себя всю оставшуюся жизнь.