И естественно, уж у меня-то, с моим широко известным везением несвежего утопленника, ну никак не могло получиться спокойно перейти эту демонову речушку, чтоб ее все Темные драли!
До берега оставалось всего два шага, когда каблучок бальной туфли изъявил желание остаться между камней, а я по инерции попыталась продолжить идти - и не удержалась на ногах.
- Адриана! - Фирс, уже почти забравшийся на валун рядом с феем, спрыгнул в воду, поскользнулся и замахал руками, восстанавливая равновесие - и из-под сточенной горной породы начали стремительно пробиваться подозрительно знакомые побеги - но меня уже несло течением вниз, несмотря на все попытки зацепиться хоть за что-нибудь. Кстати подвернувшийся камень, колом торчащий аккурат посреди моей траектории движения, оказался скользким и поросшим какой-то склизкой зеленой гадостью; оставив в ней девять неопрятных бороздочек и переломав ногти, я все же сорвалась - секундной задержки мне не хватило даже не то, чтобы нащупать ногами дно. Побеги прорастали следом за мной - но медленно, слишком медленно…
- Не зная броду - не суйся в воду, - философски прокомментировал откуда-то сверху Тамаз, и я не глядя запустила над собой заклинание-петлю - и промахнулась. Фей предусмотрительно держался чуть в сторонке, явно не желая спасать свою нанимательницу.
- Вот выберусь - убью! - проникновенно пообещала я, отфыркиваясь. Ног я уже почти не чувствовала: ледяная вода делала свое дело.
- Помоги ей! - крикнул Фирс, поняв, что своими растениями меня не догонит, и бросился следом.
- А что, в контракте где-то есть…
Что там есть в контракте, я так и не узнала.
Горная речушка вполне предсказуемо заканчивалась водопадом, а Фирсовы побеги прорастали еще в полутора метрах от меня. Заорав, я бесславно свалилась вниз, так и не сумев ни за что зацепиться, и уже в полузабытьи, будто сквозь сон, почувствовала, как меня по-медвежьи крепко обняли теплые руки, неудобно уткнув лицом в грудь своего хозяина.
И последняя мысль, как назло, была не о собственном самодурстве и больной голове, и даже не о грядущей встрече с Той, Что Сильнее. Почему-то вспомнилось, что Безымянный ирейский принц ужасно не хотел меня никуда отпускать…
Глава 24. Разночтения
Мне казалось, что я видела тоненькую ниточку ирейского принца - светло-золотистую, как его волосы, привязанную к Дереву изящным, но прочным и надежным узлом. Она не трепалась по ветру, как ее товарки, а сдержанно развевалась, будто флаг на параде, и создавала вокруг себя свой собственный ореол сияния.
А еще она была оборванной и не тянулась за Грань, будто ее хозяин мертв и о нем давным-давно забыли; но о том, что он живее всех живых, свидетельствовала ровная пульсация света у самой ветви - в такт биению сердца. О, такие, как мы, живут очень, очень долго - достаточно, чтобы осознать все тонкости и нюансы своего проклятья. Если, конечно, не вмешается какой-нибудь недобитый знаток благовоний, чтоб его все Темные драли!
Руки сами собой потянулись к узлу. Что, если мне и впрямь удастся отвязать его ниточку? И у моего ребенка будет бессмертный отец?.. Но узел оказался крепким и ужасно запутанным: стоило мне разобраться, где кончик ниточки, как он тотчас же исчезал, чтобы появиться спустя мгновение в другом месте. Я прикусила губу, сосредоточенно ловя ускользающую нить, но поверх моих ладоней легли другие руки - холеные пальцы, ни разу не обожженные магией, коротко коснулись, не столько лаская и успокаивая, сколько мешая. Я с досадой обернулась - чтобы наткнуться взглядом на Ту, Что Сильнее Меня; она отрицательно покачала головой и потянула меня за собой, закружив в вихре пушистого снега, беспечная и смеющаяся. Ей было плевать на нерожденного ребенка, на его смертного отца и долг Эданны перед своей планетой, - ее волновала лишь мелодичная песня метели, под которую так весело танцевать, да ветер, развевающий ее - наши - волосы. Ее непосредственная, по-детски наивная радость окружила меня сияющим облаком из взметнувшихся нитей, невольно увлекая за ней, за этим недоступным, но таким желанным светом, за свободой, которой у меня нет. Я позволила себе сделать один круг безумного танца со своей богиней - и остановилась, опустив замерзшие руки.
Мы грустно улыбнулись друг другу - зеркально повторяя движения, с точностью до каждой невольной дрожи. Я думала, что она, как всегда, права: нечего размышлять о бессмертном отце, когда еще неизвестно, будет у меня этот демонов ребенок или нет. Если я сейчас грохнусь с водопада, с проблемой продолжения династии будет разбираться мой папа.
А Та, Что Сильнее, должно быть, грустила о том, что ее на самом деле все еще нет…
*
Однако к тому моменту, когда я все-таки очнулась, активных действий уже и не требовалось. Собственно, все, что мне было нужно - это придвинуться поближе к костру и поплотнее завернуться в… зеленый лист мутантных размеров?
- …А теперь пункт три договора: “Проводник обязуется вернуть Заказчика целым и невредимым во Дворец Владык в Зельтийере в установленные сроки…” - Фирс зачитывал отрывок договора с интонацией заправского юриста.
- Ну вот, видишь! Не сказано же, что Заказчик при этом должен быть живым! - весело отозвался Тамаз.
- А что, понятие “невредимый” не подразумевает под собой “живой”? - хмыкнул художник.
- Нет, конечно, - невозмутимо отозвался фей. - “Невредимый” означает, что Заказчику не причиняли вреда. Этот пункт сам по себе невыполним, поскольку вред твоей принцессе причинили, да еще какой… а главное, это сделал не я! - и такая жуткая тоска в голосе, как будто он моему отравителю завидовал черной завистью.
- Хорошо, тогда поставим вопрос так. Если бы я не вырастил из птичьих костей это подобие парашюта, ты не смог бы вернуть Адриану целой, поскольку она бы попросту расшиблась. Это прямое нарушение договора, а значит…
- Да чтоб тебя… - погрустнел Тамаз. - О, Адриана! Заткни его, пожалуйста, он мне уже весь мозг вые… - он запнулся, покосившись на художника, - вылюбил!
Разворачиваться, чтобы посмотреть в глаза этому гаденышу, не было сил, так что пришлось прибегнуть к крайнему средству.
- Фирс, врежь ему, пожалуйста, - слезно попросила я, кутаясь в лист. Не знаю уж, к счастью или нет, но мокрое платье с меня никто снимать не посмел - дело обошлось размокшими туфельками, и, судя по тому, как аккуратно их поставили возле костра, занимался этим мой придворный зануда. И, кажется, спаситель…
Смачный удар прозвучал одновременно с философским “как прикажешь”. И только тогда я осознала, как же я устала и перепугалась - художнику еще и успокаивать меня пришлось, уютно баюкая в теплых объятиях и поминутно напоминая, что все уже закончилось. Я плакала и радовалась - тому, что хелльцы не умеют на уровне рефлекса сгорать со стыда на месте, как вымершая раса нихонцев, не оставляя после себя даже скелета. Благо иногда вообще непонятно, что может от такого сдерживать…
Один плюс в произошедшем все-таки обнаружился: чуть поодаль от берега оглушительно ревущей речушки Тамаз нашел заросли диких ягод. Вернулся с полными карманами, но донельзя обиженной рожей - Фирс все-таки осуществил мою мечту засветить фею в глаз. А рука у придворного художника тяжелая…