— Ага, — кивнула я, шлепнув личное дело господина Дамиана Шеллгрена на стол. — Он мог попытаться жениться на мне сам.
Его Высочество покосился на физиономию с распечатки и невольно фыркнул, но все же возразил:
— Не мог. Ему нужно, чтобы Ирейя была замешана в попытках Вас отравить, а Дан никогда бы не решился на подобное, не будь он уверен, что выиграет именно наша династия.
— Ваше Высочество, — насмешливо протянула я, — неужели вы думаете, что мой родной отец выдал бы меня вот за это, фактически уже имея на руках брачный контракт с одним из Ариэни? Зато вот потом, после того, как я осталась бы вдовой с ребенком в проекте, после повторного предложения, да еще с понижением таможенных в довесок, для убедительности…
— А я бы не стал исключать вариант женитьбы после трагической гибели наследников Ариэни, — мрачно буркнул Фирс, ссутулившись в кресле. — Ты только представь, он же сможет разрушить систему обучения магов на корню! Ликвидировать Гильдию Магов и ХМАР — и единственная школа колдовства останется на Иринее, и та со специализацией на целительстве!
Я поморщилась. Прав ведь, паршивец нудный! Как всегда…
— Интересно, каковы шансы пробраться к нему в кабинет и устроить небольшую истерику? — мечтательно протянула я, уронив пару искорок из-под ногтей.
Оба мужчины нервно уставились на меня, как будто я уже выстраивала портал на Павеллу, не вставая из-за стола.
— И думать забудь, — решительно потребовал Фирс. — Связываться с ним лично — слишком опасно.
— Кроме того, просто убить его недостаточно, — с явным сожалением поддержал его Безымянный принц. — Слишком уж привлекательный куш — разгромить изнутри единственного поставщика магов-универсалов на весь Альянс. Если прикончить господина Шеллгрена, на его место встанет другой торгаш, и все начнется по новой. Нет, нужно найти доказательства его причастности к покушению и дискредитировать саму идею.
— Ну да. Только вот как? Сдается мне, единственного свидетеля отравили, а я благополучно его добила, узнав, что со мной сделали, — констатировала я и замолчала.
Выход был. Настолько очевидный, что зубы сводило от близости решения.
Ясно, что до истории с ниточками Дуайт Дарогген додумался не без посторонней помощи: в его библиотеке не было ни одной книги по некромантии, выходящей за рамки высшего магического образования, — вся его коллекция содержала безумно интересные, но общеизвестные факты и заклинания. Идея же манипулирования тоненькими нитями — бесшумная бомба, достойная как минимум пары-тройки докторских диссертаций.
И гениальный маг, открывший такую возможность, — это либо сам господин Шеллгрен, либо кто-то из его ближайшего окружения. Если верно второе предположение, то некромант наверняка трагически погиб, едва поделившись знаниями с Дуайтом, и на эту смерть вполне можно натравить ищеек. А если первое, — то господина Дамиана Шеллгрена может сдать с поличным любая фея, оказавшаяся поблизости в момент плетения им случайного заклинания. А раскрытие всей остальной аферы — дело техники.
Только вот в ходе расследования наверняка всплывет участие обоих Эльданн Ирейи и покойного бастарда Ариэни. И если деверей мне не жаль ни секунды…
Его Высочество, вдумчиво изучавший фотографию генсека Альянса, поднял на меня темно-зеленые глаза, будто почувствовав взгляд, и откинулся на спинку кресла.
— Давайте начистоту, — предложил он, в защитном жесте скрестив руки на груди. — Вы ведь сейчас подумали о вовлечении фей в расследование, не так ли?
Я покаянно кивнула.
— От имени династии Ариэни, — сквозь зубы процедил Безымянный принц, — я предлагаю Вам сохранить в силе все достигнутые договоренности вне зависимости от кровного родства между правящими родами и оставить любые попытки повлиять на Ваш выбор… следующего супруга.
Лицо — маска безупречнейшего из смертных, знатока человеческих душ и лучшего дипломата Ирейи. Все осознание своего положения, своего достоинства, своего происхождения крупно значилось на его высоком чистом лбу изящнейшей ирейской вязью.
Только взгляд будто из-за Грани — больной и безнадежный, словно он снова стоит у Древа Жизни и прижимает мою ладонь к груди, где бешено и отчаянно колотится сердце.
Я затаила дыхание.
— В обмен я хочу попросить Вас об услуге.
— Какой именно?
— Скрыть участие Ариэни не удастся, я понимаю, — констатировал Его Высочество. — Но я буду благодарен, если история будет преподнесена как попытка извлечь выгоду из покушения на Вас, совершенного бастардом династии по заказу господина Шеллгрена. Мы с Даном будем выглядеть теми еще ублюдками, но обвинить нас ни в чем не смогут, а наш с Вами развод покажется вполне естественным в сложившейся ситуации, — медленно выговорил принц и заметно напрягся в ожидании возражений.
Мы с Фирсом переглянулись. Придворный художник, вопреки всякой логике, выглядел ничуть не менее напряженным, чем Безымянный паршивец.
— Лично я вижу всего одну загвоздку, — нарочито спокойным голосом сообщил Фирс. — Тамаз в качестве свидетеля не подойдет, равно как и любая другая изгнанная фея. Придется обратиться к кому-то в Сейвенхолле.
А я мечтательно улыбнулась: как раз-таки в этом вопросе я и предвкушала основное веселье.
Интересно, успел ли соскучиться по мне фейский узурпатор?
Глава 36. Третий способ
Наставник часто повторяет, что магия — это третий способ сделать вид, что ты обошел законы физики. К первым двум он относит акробатические танцы с шестом и авиашоу, но при этом умудряется оставаться предельно серьезным, благо считает себя искушенным ценителем всех трех, и постоянно говорит, что Хелла — прародительница всех возможных лазеек. Где-то на этом моменте я неизменно спрашиваю: «На кой ляд призраку пялиться на стриптиз? Вы же все равно мертвый!» — и получаю огненным шаром в лоб. Но с одним не поспоришь: все заклятия совершаются на основе какого-либо физического закона.
Только вот из любого правила есть исключения.
Как ни странно, заклинание мысленной связи изобрели не на Хелле: это открытие принадлежит павеллийцу, который пытался найти оптимальный способ связи для открытого космоса. Радиоволны, при всех их явных преимуществах, движутся слишком медленно, и первый же сверхсветовой звездолет поставил на них жирный крест, оставив их лишь для околоорбитального обмена информацией. После набора скорости корабли фактически оставались без связи. Павеллу с ее огромным флотом такое положение дел, естественно, категорически не устраивало, но столь громкое открытие увидело свет еще нескоро — пока хелльские маги не добрались до умершего от истощения изобретателя и не восстановили рисунок сплетенного им заклятья.
Тогда-то и выяснился главный парадокс: мысленную связь установить тем сложнее, чем меньше ответчик хочет с вами разговаривать. Никакому объяснению это не поддавалось, и усовершенствовать заклинание не удалось, поэтому впоследствии на его основе разработали специальное устройство, вживляемое напрямую в мозг, и механически ограничили количество потребляемой им силы. Техника, как обычно, сильно проигрывала магии в плане функциональности — по сенсорам невозможно связаться с незнакомцем или человеком, категорически не желающим иметь дело с вызывающим, — но она гарантировала практически полную безопасность, и в этом вопросе предпочтение отдали ей.
Моя проблема усугублялась тем, что перенасыщенное магическое поле Сейвенхолла исказит сигнал, да и узурпатор вряд ли будет рад меня слышать. Сенсоры как способ связи отпадали.
Когда я озвучила свою идею поговорить с феей при помощи изначальной версии заклинания, Фирс и Безымянный принц проявили столь разительное единодушие, что мне на мгновение показалось, что они сговорились.
— Есть другие предложения? — хладнокровно поинтересовалась я, когда они, наконец, прекратили всячески меня чихвостить, ни разу не повторившись и перебивая друг друга. — Радиопослание, во-первых, слишком легко перехватить, а во-вторых, идти оно будет пару-тройку лет. Вариант отправить туда корабль тоже никуда не годится, людей туда элементарно не пустят…