Но мое внимание привлекает третий мужчина.
Он ростом около ста девяносто сантиметров, с пронзительными глазами и трехдневной щетиной.
Волосы у него черные, кожа оливковая.
Он хмур, что очень контрастирует с безмятежным выражением лиц двух других парней.
А еще в его присутствии кажется, будто он — свернувшийся клубок энергии, который может взорваться в любую секунду. Совершенно непредсказуемый.
Но больше всего меня поражает его костюм. Он самый яркий — темно-серый деловой костюм из ткани особой выделки от Prada с полуночно-синей шелковой рубашкой, расстегнутой у воротника.
На ком-то другом это могло бы выглядеть вульгарно, но он справляется с этой задачей.
Безупречный пошив и туфли за тысячу долларов, безусловно, помогают.
Он определенно выделяется на фоне остальных мужчин в черных и темно-синих костюмах.
Не совсем панк-рок, но… смело. Нестандартно.
Его взгляд мечется по комнате, словно вбирая в себя все вокруг.
И тут он останавливается на мне.
Наши глаза встречаются, и раздается почти слышимый электрический разряд.
Я перестаю дышать.
Секунда, которая, как мне кажется, длится в десять раз дольше.
А потом все идет прахом.
Он сердито поворачивается к болтливому парню постарше и рычит.
— Ты привел шлюх на нашу встречу?!
Очевидно, что он имеет в виду меня.
Я являюсь единственной женщиной в комнате, на которую он смотрел дольше, чем долю секунды.
Я сразу же вздрагиваю. Все мое тело напрягается.
МУДАК…
— Что?! — говорит болтливый мужчина, как будто не может поверить, что такое вообще можно предположить. — Нет, нет, нет, нет, нет, нет — просто несколько прекрасных дам, спутниц для джентльменов.
— А это — что это за хрень? — рычит мудак, указывая на зеркальный столик с кучей кокса.
Девушка, которая нюхает кокаин, вдруг чувствует себя очень неуютно.
Мужчина начинает заикаться.
— Ну, просто… мы хотели создать комфортную атмосферу…
— Это деловая встреча, а не гребаный бордель! — рявкает этот придурок.
— Конечно, конечно — мы немедленно его уберем.
Старший щелкает пальцами, и пара горилл переносит журнальный столик в одну из небольших боковых комнат.
Девушка, нюхавшая кокаин, выглядит очень недовольной.
— Могу я предложить вам выпить? — спрашивает болтливый парень.
— Я сам налью, — говорит Злобный Козел, подойдя к бару.
Я замечаю, что он выбирает бутылку скотча, которая, вероятно, стоит около пяти тысяч долларов.
— Пожалуйста, чувствуйте себя как дома, — с улыбкой говорит Болтун. — Дон Агрелла будет здесь через двадцать минут.
Разгневанный Засранец оглядывается на него с выражением одновременно ярости и недоумения.
— Его здесь нет?!
— Его неожиданно задержали, — отвечает Болтун грустным голосом. — Что поделать?
— Замечательно, — рычит Злобный Засранец, а затем указывает на всех стоящих вокруг бандитов. — Убери отсюда остальных парней.
— Конечно, — говорит Болтун. Он приказывает всем своим приспешникам выйти из комнаты.
Затем Болтун смотрит на меня и других девушек и дергает головой, мол, иди давай и поговори с ними!
Кокаинщица двигается первой и подходит к шведу.
Оксана нервно подходит к гиганту.
Остается только Злобный Козел.
Я внутренне вздыхаю.
Отлично.
Но если я собираюсь выиграть время для отца и скостить треть долга, то мне предстоит работа.
Глава 10
Бьянка
Я подхожу к Злобному Козлу, пока он потягивает свой скотч.
— Как тебя зовут? — спрашиваю я самым дружелюбным голосом, на который только способна.
Он даже не смотрит на меня — просто отворачивается, как будто его это не волнует.
— Мне это неинтересно.
Ладно, к черту дружелюбный голос.
— Значит, нас двое, — холодно говорю я. — Но ты же не умрешь, если скажешь мне свое имя?
Это привлекает его внимание.
Он смотрит на меня со смесью удивления и гнева.
И, может быть, только может быть, с небольшой долей уважения.
— Адриано, — отвечает он.
Хорошее имя.
Но все равно мудак.
— Бьянка, — говорю я.
Он оглядывает меня с ног до головы.
— Такие женщины, как ты, обычно лучше воспитаны. Или, по крайней мере, притворяются таковыми.
— И что это за тип женщин? — огрызаюсь я.
— Шлюхи, — презрительно говорит он.
По крайней мере, он смотрит мне прямо в глаза, когда говорит это.
— Ну, я не шлюха, так что, думаю, мне не нужно притворяться, — говорю я с настоящим ядом в голосе.
— Если ты не шлюха, то почему ты здесь?