— Я люблю тебя, Василиса. Не было ни дня, чтобы я не думала о тебе, — мягко бросила она, тепло улыбнувшись. Лисса сейчас была похожа на ту самую девчонку, которую Василиса видела в ее воспоминаниях и когда-то — в отражении зеркала. Они были чертовски похожи. — Ты выросла потрясающей демонессой. Нортон бы тоже гордился тобой.
Василиса так и стояла посреди коридора, нелепо замерев. А потом вдруг подорвалась и обняла мать.
Та была чуть-чуть ее ниже и мягче, плавней, от нее пахло корицей и яблоком, не химическим ароматом, а именно тем, правильным. От Лиссы Сияющей пахло солнцем и домом.
— О, какая чудесная встреча, — донесся знакомый голос. Василиса тут же отскочила от матери, хмуро поглядев на спешащего к ним светловолосого мужчину.
— Правитель, — низко склонилась Лисса в поклоне. У Василисы свербело в груди отчетливо ощущение неправильности происходящего. Ее мама не должна кланяться ему.
— Добрый день, Верту, — Василиса приподняла криво уголки губ, спешно оглядевшись — морок держался уверенно, точно она сама.
— Не желаете ли прогуляться по саду, милые леди?
— С превеликим удовольствием, — протянула Василиса, кутаясь в плотную черную мантию.
— Эдем прекрасен в это время года, не правда ли? — улыбка на его губах была точно приклеенная, фальшивая. Василиса проталкивала через горло ответную фальшь, захлебываясь ей. Но Эдем и правда был прекрасен. Яблоневый сад, налитые соком плоды, сияющее мягким золотом солнце и небо — голубое-голубое. Такого в Аду не бывает.
— Потрясающий, — подтвердила Василиса. Лисса шла впереди и будто всем своим существом тянулась к солнцу, сверкала в его лучах. Василиса смотрела, прищурившись, на ее тонкую нежную фигурку и неожиданно для самой себя улыбалась.
— Переговоры, — прошептала она, и голос ее подхватил нежный легкий весенний ветер. В этот момент ей и правда поверилось, что все будет хорошо. Мама рядом. Даже здесь. На вражеской территории. — На нейтральной территории. Уверена, вы легко догадаетесь, где конкретно, лорд Драгоций.
Верту широко улыбнулся ей в ответ.
— Хорошо, леди Огнева. Пожалуй, сегодня… в полночь?
— Потрясающе, — согласилась Василиса. — По две персоны из ближнего круга от каждой стороны.
— Вы так похожи на мать, Василиса.
Она приподняла уголки губ в скупой холодной улыбке.
*
— Кульминация программы через… шесть часов? Надо бы попозже. Спешишь, Василиса.
Василиса расхохоталась.
— Медлить тоже глупо, — твердо возразила она, направляясь по уже знакомому пути и перепрыгивая через стекла. Едкая радость разливалась внутри шипучим шампанским, адреналин кипел в крови и хотелось смеяться, как безумной.
— И все-таки торопишься, — покачал головой Родион, неспешно идя рядом. — Но молодость не терпит отлагательств.
— Один вопрос донимает меня уже долго… Почему он проявил себя только сейчас? Столько возможностей…
— А кто тебе сказал такую чушь? — Родион ласково улыбнулся и вдруг потрепал ее по медной шевелюре. Волосы запутались, сбились из косы в непонятный ком, накренившись набок. Василиса поморщилась. — Он ведь являлся Правителем и тогда. Просто в то время его стратегия была не совсем ясна.
— А сейчас?..
— Мы это уже обсуждали. Убрать тебя, получить могущество и трон, получить новую оболочку. О! Пришли, — Родион радостно подпрыгнул и отворил дверь.
Василиса нетерпеливо побрела к тому, чего она, казалось, ждала и ожидала больше всего на свете. Она чувствовала, как воздух пружинил в горле от напряжения.
Василиса протолкнула его, ступила к самому краю и наконец сделала вдох.
— Это тринадцатый этаж, выше — только черепичная крыша, — едва слышно из-за гула в ее ушах произнес Родион Огнев. Сердце грохотало где-то в горле, отдаваясь в голову. Страшно, остро, больно, закладывает уши — вот он, контрольный.
Под ногами зияла та самая расселина, из-за которой создатель замка назвал его именно таковым. Еще шаг и — пустота.
— Зачем?
— Если внутри замка времени нет, то оно гуляет здесь, — в голосе лорда Огнева слышалась улыбка. — Но чтобы это проверить, необходимо сделать шаг в бездну. Я делал.
— До или после казни? — Василиса усмехнулась.
— Естественно, после. После смерти укладывать волосы стало намного легче, — Родион расхохотался. — Мертвые, безжизненные, повинуются одному мановению расчески. Если бы до — ты представь, после такого давления воздуха моя прическа навечно бы стала модной.
— Удивительно, — хмыкнула Василиса, обернувшись.
— Кстати, Василиса, загадка: сколько ангелов может танцевать на кончике иглы?
Василиса нахмурилась, присела на край расщелины, свесив вниз ноги. Снизу растекалась беспроглядная чернильная тьма.
— Откуда мне знать?
— Великие философы долгие годы спорили на этот счет, в итоге же все свелось к выводу, что ангелы — не материальны и их может быть великое множество. Игла же тонкая, ее предел стремится к нулю. И это то же самое, что делить на ноль — неопределенность. Ангелов может быть сколь угодно. Но мы-то с тобой знаем, что ангелы материальны.
Василиса еще раз посмотрела вниз. Даже ее ноги слегка заглатывала прожорливая тьма, и резиновые мыски кроссовок терялись в ней, как в густой акриловой краске.
— Так сколько же ангелов может танцевать на кончике иглы?
*
В детских журналах всегда писали, хочешь узнать ответ: загляни на последнюю страницу. Маленькая Василиса нетерпеливо перелистывала неподатливую глянцевую бумагу и недоуменно хмурилась, глядя на отгадку.
А почему так?
Теперь, с возрастом, взрослая Василиса Огнева, натягивая на себя громоздкие доспехи, насквозь пропитанные чарами производства Маркуса Ляхтича и Фэшиара Драгоция, понимала, почему.
Но с несправедливостью мириться не желала. Она шептала заклинания, вплетая их сложную вязь в напевы Фэша, крепко держала его за руку, иногда сжимая чересчур сильно. Он молчал.
— А кто третий доверенный? — вдруг нахмурился Маркус.
— Позже узнаете, — тихо произнесла Василиса, хмурясь и проверяя связку чар. Рядом Фэш занимался тем же самым.
За окнами уже давным-давно завял багряный закат, оставив после себя холодную чернильно-черную мглу цвета Василисиной кожи. Фэш вдруг аккуратно потянулся к ее волосам с деревянным гребнем:
— Я заплету.
Василиса молчала тоже.
Длинные тонкие пальцы, теплые, живые, осторожно перебирали пряди ее волос, принося следом за собою стайки мурашек. Василиса медленно прикрыла глаза и расслабила плечи, чувствуя чужое горячее дыхание на макушке.
— Красивые. Как огонь.
Фэшиар потянул аккуратно следующую прядку, провел по ней жестким гребнем, случайно тронул пальцами ухо — оно заалело. Ладони наконец спустились к шее, пальцы выпустили следующую прядку, переплетя ее с предыдущей.
Василиса чувствовала чужое дыхание и мягкие осторожные руки, а оттого хотелось улыбаться.
Один. Один материальный ангел.
Да и тот — несколько секунд, а потом ему необходимо взлететь. Василиса вспомнила — ангелы не летают. Они могут только сражаться.
Значит в нужный момент ангела можно просто столкнуть. Одного единственного, того самого.
Главное — подобрать момент.
Маленькая Василиса вновь придумывала ответ в своей голове и стремительно листала журнальные страницы, чтобы проверить догадку.
Торопилась.
*
Астрагор Драгоций смотрел на нее чернильно-черными глазами с другого края рваной бездны. В глазах рябило от кроваво-алой пыли, Василиса жмурилась и хмурилась, не разжимая чужих пальцев.
— Василиса?.. — отчетливо донесся до нее изумленный голос с другого края. И правда, было тихо. Никаких бомбежек, ничего. Здесь гуляет само время.
— Лисса?.. — донеслось ответное. — Какого черта, лорд Драгоций? — Василиса посмотрела на Верту, стоящего рядом с Лиссой. По другу, правую сторону от него, стоял Рок Драгоций и не сводил с Василисы темных глаз.