— Н-нет, — дрожащим голосом произнесла в ответ девушка и сжалась еще сильнее.
— Ну и хорошо, — прошептал Фэш, зарываясь носом в ее волосы.
Василиса попыталась отодвинуться, но демон ее удержал, да еще и развернул к себе лицом, практически касаясь мягкими обветренными губами ее лба. И ей было тепло, но совсем не легко.
Она вспомнила словно застывших во времени демонов, населявших Пандемониум, и вновь содрогнулась. Одинокая слеза выкатилась из уголка правого глаза и стекла на щеку Фэша, что тут же чуть сильнее сжал ее тело и обеспокоенно вгляделся в синие глаза.
— А почему твои глаза светятся? — тихо поинтересовалась Василиса и смущенно добавила: — Красивые.
— У тебя тоже, — неопределенно ответил Фэш, и девушка нахмурилась, силясь понять, на какую из двух фраз он ответил. — И, кстати, у всех демонов глаза светятся, потому что мы можем видеть в темноте.
— Ясно, — тихо произнесла Василиса, едва заметно кивая. — А где мы?
— В моей комнате в общежитии Академий, — ответил Фэш.
И вдруг накрыл ее губы своими, опять заставляя краснеть и пытаться сжаться как можно сильнее. По телу Василисы прошлась волна жара, опускаясь к самым кончикам пальцев, и что-то вдруг заставило ее крепко прижать целующего ее Фэша к себе и прикрыть глаза, позволяя ему, сминавшему ее губы, тем самым заставить ее забыть о неприятных событиях сегодняшнего дня.
Забыть обо всем.
А когда он отстранился, тихо дыша и прижимаясь лбом к ее шее, дрожащим голосом она попыталась спросить:
— И что ты со мной делаешь?
Василиса буквально почувствовала его усмешку.
— Ложусь спать. И вам того же желаю, мисс Огнева.
После чего расслабился в ее ответных объятиях и прикрыл глаза.
Это было слишком контрастно с теми эмоциями, что она испытавала чуть ранее. В мыслях никак не вязалась дневная истерика с этим почти не наигранным успокоением.
Василиса понимала, что поступает до одури глупо. Что начинает доверять тем, кому и вовсе не следует. Что отвратительно пропускает все учения госпожи Афелии мимо ушей.
В голове вертелись воспоминания о замерших во времени телах, мысли о том, что теперь она такая же — вечный угловатый подросток, кривой и нескладный на вид, что смотрится до ужаса смешно.
А еще она вечная. И Фэш вечный. Все они вечные были, застрявшие в загустевшем времени.
И сейчас в объятиях Фэша в лучшее верить хотелось.
Но… не получалось никак.
========== Глава шестая, «Жалкая ненависть» ==========
Хочешь я буду беречь твой сон?
Самый сладкий, самый короткий…
(с)Fleur — Колыбельная для солнца
Пыль мрачными комьями кружилась в воздухе и оседала на старые, ветхие книги, с годами потерявшие презентабельный вид. Их ей выдали в библиотеке Академии и назвали учебниками. Василиса сидела за столом в мрачной, оформленной в серых тонах комнате и задумчиво наблюдала за оседающей на страницы талмуда по истории заклинания грязью.
У нее в руках теплился кусочек былого счастья (самое яркое пятно в этой комнате, не считая Василисы) — маленький, вянущий тюльпан, подобранный в садах при общежитии двух Академий. Он был темно-бордового, кровожадного цвета, но при этом казался хрупким и невесомым, как кровь на прокушенных от поцелуев губах.
Этот хрупкий цветок казался Василисе остатком того привычного и родного мира, что, казалось, утерян на века (для нее, по крайней мере).
Вздохнув, девушка спрыгнула со стула в комнате и достала из рюкзака свою тонкую клетчатую тетрадку, заложенную среди страниц учебника по истории, в которой записывала неожиданно пришедшие в голову мысли и зарисовывала все, что только могла. Эта тетрадь тоже была частью старого, родного мира, и ее Василиса собиралась сохранить у самого сердца.
Вырывая из нее листы, где были хоть какие-нибудь зарисовки или записи, расклеивая их по всей серой комнате, превращая ее в яркое, цветастое пятно, она не жалела. Она хотела сохранить при себе хоть какую-нибудь память о Лешке, Марте и родном городе.
Разрывая листы на небольшие полоски с цитатами, приписанными простым карандашом, она разрывала свое сердце на части.
И не жалела, ни капли, правда.
Она просто хотела домой. И счастья.
*
Она не видела Фэша по меньшей мере две недели и даже не скучала — не до того было. Мрачные, холодные и напоминающие дом ее отца стены общежития помогли сделать одно непременно важное открытие: Захарра Драгоций умела смеяться.
Испуганно, да. Потерянно, постоянно оглядываясь по сторонам, словно боясь, что заметят и накажут, но умела.
И Василиса верила, что еще не все потеряно.
Вытряхивая из-за воротника пестрой голубой куртки снег и поправляя на ходу черный вязаный шарф, она, тихо посмеиваясь, пряталась за деревом от Захарры с разноцветным снежком наперевес.
Копаясь в библиотеке, в которую ей ходить никто пока не запрещал, Василиса откопала одно заклинание, благодаря которому маленьких демонят заставляют есть творог и прочие полезные, но не слишком аппетитные на вид продукты — с помощью него их перекрашивают во все цвета радуги, превращая обычный скучный завтрак в маленькую сказку для ребенка.
Вместе с Захаррой она доработала заклинание, чуть усовершенствовала и теперь перекрашивала безжизненно-серый снег в самые веселые оттенки.
В умении колдовать, которое они за каждый день каникул улучшали, определенно были свои плюсы.
Иногда.
— Берегись! — услышала Василиса окрик Захарры и резко пригнулась.
Именно этот момент она почему-то запомнила ярче всего. Когда мир медленно уплыл куда-то в сторону, словно она на карусели, все предметы смазались, и — вжжу-ух — нет вокруг никакой Преисподней. Огоньки теплого света их окон общежития расплылись в облачке пара, выдыхаемого изо рта, а над головой резко пролетел комок искристого, золотистого, как карамель, снега, и мир на какое-то мгновение стал похож на один большой комок счастья.
Всего на секунду. Волшебную секунду.
Захарра, смеясь, упала на горку разноцветного снега, и Василиса повалилась рядом с ней. Они подбрасывали небольшие горстки искрящегося снега вверх и старались поймать их языком.
— А давай сбежим отсюда? — в какой-то момент произнесла Драгоций, не отрывая взгляда от розовато-серого неба.
— Мечтаю об этом с самого своего появления в Аду, — честно призналась Василиса, ощущая на языке горьковато-ледяной вкус тающего снега. — Я думала об этом, и много. Нам всего-то нужен какой-нибудь план.
— Замечательно, — с улыбкой произнесла Захарра, растягивая гласные. — План — это дело времени, главное, что желание есть.
Василиса улыбнулась ей в ответ и кивнула.
В эту секунду девушка была полна ощущениями, она готова была светиться ими в темноте и щедро раздаривать другим, так легко и радостно ей сейчас было внутри. Василиса вновь улыбнулась и закрыла глаза.
*
— Фэш, идем на улицу? — тихо предложила Василиса, сидя в комнате демона и изучая довольно интересный конспект по проклятиям, врученный лично Драгоцием.
— Не хочу, в садах в такое время слишком много народа, да и ты учиться должна.
— Да нет, я не про сады. Давай прогуляемся по городу, там, наверное, сейчас так красиво. Я хочу купить подарки вам к завтрашнему празднику, если, конечно, его тут отмечают.
— Отмечают. Но подарки можно и заказать по почте, так даже проще, и город посмотреть в другой раз — успеется еще, — отмахнулся Фэш, вновь уходя с головой в какие-то документы, аккуратной стопочкой лежащие на столе.
— А я булочек попробовать хочу, — попыталась возразить Василиса.
— Попроси у поваров на кухне, в чем проблема?
— Уличные вкуснее.
— Чем же? — Фэш иронично-вопросительно приподнял бровь.
— Не знаю, вкуснее как-то. Понимаешь, к ним добавляется привкус мороза, частичка воспоминаний о друзьях из родного мира, толика пьянящего чувства свободы и… что-то еще, едва уловимое.
Демон на ее слова рассмеялся. Негромко и как-то располагающе.
А затем резким движением поднявшись, стремительно обошел стол, подошел к Василисе и протянул ей руку со словами: