— Пошли.
— К-куда? — не поняла девушка.
— Покупать твои булочки с толиками, чуточками, привкусами и чем-то неуловимым. Даже самому захотелось.
*
С неба падал искрящийся в лучах фонарей, пушистый и колючий снег, и Василиса стояла, запрокинув голову, ощущая, как снежинки оседают на щеки и скрытый челкой лоб, тая и стекая тонкими ручейками. Мороз усилился, разгоняя учеников Академий, оставшихся здесь на каникулы, по теплым комнатам, но у девушки никакого желания возвращаться не было.
Дернув головой, она сбросила снежинки с ресниц, отщипнула еще кусочек от ароматной булочки с апельсиновым джемом внутри, отправила в рот и, пережевывая, огляделась.
Фэш, заложив руки за спину, стоял рядом с ней и тоже разглядывал городскую площадь, где веселились демоны всех возрастов, от мала до велика.
Вдалеке виднелись горящие костры, возле которых стояли маленькие демонята в одних пижамах и куртках поверх них, радостно болтали, смотря на огонь, и пили горячий шоколад из пластиковых черных стаканов, что продавался практически в каждом ларьке вечером и стоил так мало, что его могли позволить себе демоны всех рангов.
Некоторые демоны пели песни на непонятном Василисе языке, обнимали своих вторых половинок или детей, и все-все-все смотрели на огонь, не отрывая взгляда ни на секунду.
— Традиция, — пояснил Фэш, направляясь в сторону одного из костров, где на притащенных откуда-то стульях сидели демоны, грея руки у костра.
И эта традиция почему-то очень понравилась Василисе, несмотря на все минусы Преисподней.
Демоны правы, иногда так необходимо просто посидеть с семьей вечерком у костра с ароматными булочками и горячими напитками, помолчать в перезвоне чужих голосов или запеть вместе с другими чудесную песню о добре и счастье.
(Подойдя ближе к огню, Василиса с изумлением поняла, что понимает слова песни, но решила списать все на то, что она теперь демон и автоматически знает язык Преисподней).
И она начала подпевать вместе с другими демонами, даже взяла кого-то за руки, а кто-то — быть может, Фэш? — накинул ей на плечи теплый пестрый плед.
Горячий шоколад обжигал горло, а снежинки охлаждали красные от радости щеки, поражая своим контрастом.
— С новым годом, самоубийца, — улыбаясь, произнес Фэш, подавая ей еще одну булочку.
— С новым счастьем, Драгоций, — Василиса улыбнулась в ответ, не отрывая взгляда от танцующих языков пламени, багряным золотом отражавшихся в ее глазах.
И Преисподняя уже не казалась настолько ужасной. Возможно.
*
— С праздником! — радостно закричала Захарра, врываясь в ее комнату. И тут же испуганно сжалась, проверяя, не слышал ли никто. Она подошла к кровати все еще сонной Василисы и, присев на краешек, искренне произнесла: — Прости, я не знала, что ты еще спишь.
— И тебя, — хрипло ото сна прошептала Василиса, поднимая голову с подушки.
— А у тебя тут подарки под подушкой, — оповестила Захарра, когда Василиса чистила зубы и умывалась в прилежащей к ее комнате уборной.
— Сейчас посмотрю, — переодеваясь в чистую одежду, с улыбкой произнесла девушка.
Красивая резная деревянная шкатулка казалась такой же волшебной, как и сама Преисподняя. Оказалось, что подарил ее Ник на пару с Дианой. От Захарры достались упаковка вкусных шоколадных конфет и кулон в виде миниатюрной черной розы, а от Фэша — пропитанный маслом пакет апельсиновых булочек, все еще горячих и пахнущих морозом, и серебряный браслет в виде чудесной змейки с синими, как у Василисы, глазами.
С улыбкой завтракая ароматными булочками, девушки собрались навестить Фэша, но Захарра отстала где-то на пол пути, свернув в сторону библиотеки.
Левое — мужское — крыло общежития казалось таким же мрачным и пугающим, как и правое, хотя в женском постоянно витал аромат чьих-то духов, создавая хоть какой-нибудь уют.
Кроссовки бесшумно скользили по старинному паркету, хотя ходить в них по такому антиквариату казалось Василисе кощунством. Комната Фэша обнаружилась легко и быстро, девушка запомнила путь до нее на каком-то подсознательном уровне и вышла к ней без малейших усилий.
От двери доносились громкие и, кажется, злые голоса, и Василиса не решилась войти, замерев у резной ручки.
— Не смей приближаться к этой девчонке, ты же знаешь, что всем приближенным Повелителя запрещено к ней приближаться! — гневно высказывался чей-то незнакомый голос.
— Не говори глупостей, Нимбрас, — эти интонации Василиса никогда не смогла бы спутать с чьими-то еще и потому приникла к двери, прислушиваясь. — Мне всего лишь нужно выведать от младшей Огневой все, что она знает. Если она действительно Антихрист, у нас появится бесплатный источник энергии, только подумай!
— Хмм… ладно, главное не дай ее отцу поводов для беспокойства, по-тихому охмуряй свою новую пассию, — на последнем слове неизвестного Нимбраса, Фэш хмыкнул.
— Не волнуйся, маленькая Василиса Огнева уже в наших руках.
Сердце вдруг болезненно ухнуло куда-то к пяткам, а Василиса, вспомнив обещание Фэша вытащить ее из этого мира, поморщилась — так естественно и вроде бы честно врал он ей, глядя в глаза.
И целуя.
— Ну-ну.
Василиса прижала ладони ко рту и, стараясь совладать с эмоциями, спряталась за дверью, что вдруг стремительно распахнулась, а когда светловолосый рогатый демон покинул пределы досягаемости, вошла в комнату Фэша со слезами на глазах.
— Маленькая Василиса Огнева никогда не будет в ваших руках, — копируя тон Фэша, произнесла девушка, смаргивая слезы.
— Я не собираюсь оправдываться, — громко и отчетливо прозвучали слова Фэша, полосуя разрывающееся сердце Василисы.
— И не надо, — севшим голосом шепнула она ему и побежала прочь из удушающе-маленькой комнаты Драгоция.
Такой уже родной и при этом чужой.
*
Василиса открыла покрасневшие от слез глаза и тихо вздохнула. Она повернулась на бок и дотянулась до будильника, стоявшего на тумбочке. «Я, как всегда, проснулась до звонка», — девушка тяжело опустила голову на вытянутую руку. Сна, однако, не было уже ни в одном глазу — слишком велико возбуждение перед учебным днём и тяжело воспоминание подслушанного вчерашнего разговора.
Василиса встала с постели и, пока не зазвонил будильник, принялась надевать школьную форму. Оставив на кровати лишь мантию и галстук, с которым она не смогла справиться самостоятельно, Василиса отправилась умываться, а после в общую девичью гостиную, которую еще в первый день показал им Фэш.
Воспоминания о демоне оказались слишком болезненными. Василиса не знала, как относилась к нему до этого. Опыт, подчерпнутый из романтических фильмов и любовных романов, утверждал, что она совершенно точно влюбилась в Драгоция. Правда, существовала одна маленькая проблемка…
Василиса не понимала и не знала, как это — любить. Слышала вроде бы от одноклассниц и видела в фильмах, но никогда не понимала, в какой момент простая симпатия перерастает в любовь и как отличается от другой.
— Утро доброе! Расписание появилось на доске в гостиной. Сумку сразу соберите на весь день, если боитесь, что забыли расположение кабинетов, — мимо неё наверх промчалась высокая демонесса с бейджиком, приколотым к мантии — «Аманда». Она ещё, видимо, не успела заплести волосы, поэтому они были стянуты в свободный растрёпанный пучок на затылке. Второкурсница едва успела поприветствовать девушку. — Осторожнее, со мной такое до конца второго курса было!
Василиса, зевая, вышла в гостиную. Уже вставшее солнце освещало большую прямоугольную комнату, пробиваясь сквозь окна с восточной стороны. Помимо неё возле доски уже столпились пара учеников. Василиса встала позади них, пытаясь высмотреть свой — (вроде бы второй) — курс в расписании. «История заклинания, ведьмология, зельеварение, проклятия. Надеюсь, все не окажется настолько ужасно, как я предполагаю», — размышляла Василиса, рассеянно глядя листок, выданный ей.
— В первый же день после каникул ведьмология, — возмутилась светловолосая и голубоглазая девушка, на каблуках кажущаяся выше Василисы практически на голову.