«Что… вот так сразу? — сперва опешила Василиса, держа улыбку. — Э-э-э, это не совсем то, что мне нужно. Как-то это грубо звучит — „с кем не стоит дружить“. Но ладно, посмотрим, что дальше будет». Где-то глубоко в сознании сидела мысль, что, когда человек говорит о недостойных, лучше оказаться в списке тех, кем тот не пренебрегает. Хотя бы поначалу.
Василиса, склонив голову, подметила, что Джейка чуть ли не раздувало от важности. Она поманила его поближе к окну, чтобы не разговаривать у всех на виду. «Забавный какой. И речь странная. Он только начинает фразу произносить, а я уже знаю, чем она закончится, и приходится ведь ждать, когда договорит. Он, наверное, из богатых», — она обратила внимание на его одежду, такую же красивую, изящную и классическую, как и у нее. Некоторые из учеников тоже были так одеты, в том числе Фэш и Захарра, и из-за этого Василиса чувствовала себя словно в своей тарелке, мысленно радуясь продуманному выбору ее отца.
«Стоит с первой минуты зарекомендовать себя, как сильную, изящную и богатую демонессу с, тем не менее, хорошим характером» — решила она с хитрой, воистину змеиной улыбкой.
— Хорошо, — кивнула она. — Я буду рада познакомиться с друзьями такого приятного демона, — ответила она не особо завуалированным комплиментом, и Джейк тут же просиял, обрадованный ее похвалой.
Звонкий колокол оповестил всех о начале занятий, тут же отворилась дверь кабинета, и профессор Аддерлин пригласила учеников внутрь. Джейк пропустил Василису вперёд себя, а оказавшись в классе, потянул её за руку к центральной парте. Она усмехнулась про себя, но села рядом, а два паренька с одинаковыми обольстительными улыбками и сверкающими смешинкой глазами — видимо, те самые друзья — сели сразу за ними. Впереди тоже оказались демоны, а ее однокурсницы-демонессы расселись по обе стороны от её ряда. Сперва Василиса посчитала это неловким, но довольный вид Джейка не дал ей возможности пересесть к Захарре или новой знакомой, Римме.
«А ведь это я, наверное, должна бы чувствовать гордость оттого, что теперь буду общаться с представителем какой-то богатой семьи».
Начав урок с монотонного «Ведьмы — существа, созданные благодаря союзу демона и человека, находятся в нейтральных отношениях с нами, но при этом слишком опасны. Они владеют многими нашими знаниями и скрывают свои, потому мы и продолжим изучать их культуру и магическую систему» и окончив выговором двум тихо болтающим ученицам, выставлением оценок и величественным «Можете идти, господа ученики. Возможно, даже из таких бездарей, как вы, выйдет какой-никакой прок», профессор Аддерлин произвела неизгладимое впечатление на новых учеников, в очередной раз устрашила старых, и лишь Василиса не удивилась такому поведению.
Большинство учителей в ее старой школе на Земле вели себя подобным образом, правда там они больше походили на ворчливых старушек и старичков, а здесь…
Здесь молодая на вид, но при этом величественная, как королева, мисс — у Василисы язык не поворачивался назвать ее «миссис»! — Аддерлин со своим аккуратным пучком светлых медового цвета волос и льдисто голубыми глазами (совершенно как у Фэша) казалась не смешной добросердечной старушкой со своими извечными заморочками, а пугающе-серьезной, смертоносной змеей, знающей гораздо больше, чем хочет показать.
Да, профессор Аддерлин определенно с первого мгновения завладела вниманием Василисы Огневой.
«Вот с кем непременно стоит иметь знакомство и состоять в хороших отношениях», — думала она, спеша на следующее занятие в кабинете зельеварения. Джейк любезно предложил понести ее рюкзак, но Василиса отказалась, и в итоге лишь вел ее под локоть.
До начала урока оставалось еще около двадцати минут, но девушка уже буквально искрилась нетерпением, ведь практические занятия оказались настолько интересными, насколько сложными.
На зельеварении второкурсницы Академии Зерцалис готовили вполне простое по мнению Василисы зелье — зелье против простуды. Правда, все, кто сначала посмеивался над таким простецким заданием, мигом умолкли, стоило строгому профессору Интегрин осадить их словами:
— Поверьте, даже обыкновенным зельем от чихоты можно добиться летального исхода, если знать в каких пропорциях применять. Я — знаю.
После этой короткой фразу уже никто не смел посмотреть на профессора с презрением. Василиса аккуратно выполняла задание, данное учителем, внимательно слушая его тихие советы и пометки на доске, сделанные мелом, в то время как другие ученицы, шепотом болтая, выполняли инструкции из учебника.
Девушка в первые же мгновения урока заметила в них неточности и решила прислушиваться к учителю — в ее старой школе довольно часто попадались опечатки и неточности в учебниках, и она привыкла доверять словам учителей.
В итоге ее зелье набрало практически высший бал, и Василиса с довольной улыбкой выходила из кабинета.
На проклятиях они просто выписывали обычные бытовые проклятия в толстые ученические тетради, изучали их историю и происхождение, и под конец урока большинство учениц устало зевало, хоть в их глазах и горела жажда к знаниям.
Профессор Эванс сжалилась над ними и отпустила чуть раньше — чтобы успели забрать свои мантии из раздевалки, переобуться и подойти к общежитиям в сопровождении старосты Академии и ее подруг дотемна.
Василиса могла с уверенностью сказать, что учиться в Академии ей понравилось. Набравшись знаний и полезных знакомых, она сможет вернуться домой.
И Василиса искренне верила в эти слова.
*
В общей девичьей гостиной, огромном помещении, рассчитанном более чем на сто человек, сейчас было уютно и тихо. Уютно потрескивали сухие поленья в камине, и слышались изредка лишь тихие короткие фразы между демонессами.
На ужине Василиса узнала, что в общежитии еду ученикам и ученицам готовят низшие демоны — даэвы, и непременно сочла бы это рабством, если бы не:
— Их все равно не примут работать никуда более. Тем более, наши добродушные директора приплачивают им сверх меры и обеспечивают жилье. Даэвы счастливы здесь, — осадил ее Джейк твердо, полностью уверенный в своих словах.
И она бы могла возмутиться по поводу того, что никто не выбирает, кем ему родиться, но промолчала. Портить такой уютный вечер никакими спорами не хотелось.
Она решила, что еще успеет высказаться отцу по этому поводу.
(И непременно выскажется).
*
В мягкой кровати было тепло, особенно в крепких объятиях. Василиса вдруг изумленно распахнула глаза и попыталась отодвинуться от неизвестного.
Она была стопроцентно уверена в том, что запирала перед сном дверь своей комнаты, как и окно.
— Кто здесь?
— Демон, — услышала она знакомый голос, и слезы невольно навернулись на глаза.
Сердце болезненно сжалось и застучало громко-громко, а изо рта невольно вырвался обиженный, слегка жалобный и неприятный всхлип.
Во рту собралась липкая, мерзкая слякоть, грозясь пролиться горькими слезами, в то время как за окном ураган прижимал тонкие молодые деревья к земле, а снег с остервенением хлестал по оконным стеклам.
Боль разрывала сердце Василисы на части, воя внутри израненным зверем. День, практически идеальный школьный день вдруг перешел в грустную, полную боли ночь.
— Уходи прочь, я тебе больше не верю, — тихо попросила, нежели потребовала Василиса, вырываясь из объятий.
Фэш и не пытался ее удержать.
— Не веришь?
— Ты не заслуживаешь моего доверия, — отворачиваясь к нему спиной, произнесла девушка. — Знал бы ты, как я тебя ненавижу после всего этого.
О, она ненавидела его до хруста в костяшках пальцев, до крови на разодранных запястьях, до сломанных ребер и жалкой щемящей боли в сердце.
— Так покажи.
Она тихо всхлипнула, пряча лицо в подушку.
— Ни за что. Я никогда не опущусь до твоего уровня. Ты жалок, Драгоций, — уже более спокойно произнесла она.
И он ушел.
А Василиса уснула, не зная, что через несколько минут Фэш вернулся со стулом и теплым пледом, в который закутался, молча наблюдая за ее вмиг успокоившимся выражением лица — губы выровнялись в тонкую линию, складка меж бровей разгладилась — и слушая ее тихое, спокойное дыхание в непривычной тишине.