**Florence and The Machine – Never Let Me Go**
========== Глава одиннадцатая, «Марципановое сердце» ==========
Комментарий к Глава одиннадцатая, «Марципановое сердце»
Что ж, я сожалею, что немножко задержалась с этой главой. Но, при этом, я начала писать небольшой миди по паре, что появится только во второй части дилогии:
https://ficbook.net/readfic/4371528
Дейла Огнева/Рок Драгоций, где Дейла - ведьма, существо, рожденное от союза демона и человека (об этом в этом фанфике уже упоминалось). Подробнее будет в этом самом миди. Надеюсь, вам понравится.
Как всегда, плейлист песен:
**spooky black – take the blame so i don’t have to**
**43ai – Воздуха! (Рождественский)**
**Florence and The Machine – Wish That You Were Here**
Приятного чтения:3
Скоро будет весна. И Венеции юные скрипки
Распоют Вашу грусть, растанцуют тоску и печаль,
И тогда станут легче грехи и светлей голубые ошибки.
Не жалейте весной поцелуев, когда зацветает миндаль.
(с)элли на маковом поле — злые духи
Она прикрыла глаза, вдыхая носом горько-кислый аромат химикатов. Определенный механизм — сделать глубокий вдох, заглотнуть и ртом, и носом, прикрыть глаза, чувствуя, как мыльная пена стекает по плечам и спине.
Василиса понятия не имела, сколько уже так просто стояла в холодной керамической ванной, нелепо размазывая шампунь по сухим волосам.
Она, кажется, опоздала в школу. И ей было совершенно плевать, потому что воздух пах не яблоками, как написано на упаковке, а неповторимым химическим смешением ароматов, каких в Преисподней просто нет. Там натуральное мыло пахнет травами и полевыми цветами, а здесь — лаурил-сульфатом и пиритионом цинка, чем-то еще более едким и ароматизаторами. Эти запахи въедаются под кожу, и не вымыть ничем.
Василиса давно не чувствовала мягкую пену, текущую по спине и ногам, — мыло в Преисподней почти не пенится, потому что не содержит химических добавок.
В носу щекотало, а глаза слезились.
Она закрыла глаза, вспоминая, как каждый день умывалась утром и мылась перед сном в этой ванной, как в детстве ее купала здесь Марта, и всегда, совершенно всегда воздух пах мятной зубной пастой и этим неестественным химическим ароматом, которым якобы пахнут яблоки.
Василиса вообще была уверена, что они почти не пахнут. Точно не так. Но она все равно с детства верила этикеткам шампуней и верит до их пор, потому что это — правила этого мира.
Это естественно.
Это обыденно.
Василиса слишком счастлива окунуться в привычную рутину этого мира, подготовку к контрольным, чтение какой-нибудь романтической книжки на ночь, завтрак вместе с Мартой и обед с Лешкой.
Слишком долго она была этого лишена.
Мокрая челка упала на глаза темно-вишневыми пятнами, и Василиса залила ее сверху обжигающе-горячей водой, смывая мыльные пузырьки и грязь внешнего мира.
На урок она все-таки тогда не опоздала.
*
Дни текли жгуче-быстро — Василиса успевала только моргнуть, как проплыла целая неделя. Казалось, она только прикрывала глаза — и уже начинался новый день. Словно слайд презентации перелистнулся.
Захарра стала подругой для большей части ее одноклассниц, умело разыгрывая разные маски перед каждой из них, и была одной из самых потрясающих девушек для одноклассников, Василиса была уверена.
Сама она неизменно вставала по утрам ровно в шесть — именно в это время звенел колокол во дворе общежития двух Академий и начинался подъем, заплетала волосы в самые разнообразные косы и надевала дорогую на вид одежду классического кроя, какая обычно всегда пряталась у нее под ученической мантией.
Василиса упрямо сидела, склонив голову над учебником, пока руки под партой вертели старинную монету из стороны в сторону, прощупывали каждый ребристый миллиметр, а губы шептали строчки формул.
Мысли были далеко от физики и контрольной работы по ней через несколько минут — голубое небо за окном было слишком чернильно-нежным, будто соус-мелок раскрошили канцелярским ножом и смешали с водой тонкой кистью. Цвет был слишком цветом глаз Фэша в тот момент, когда он прощался с ней. Сейчас бы… увидеть хотя бы.
Василиса прикрыла глаза, невольно продолжая шептать формулу нахождения общего сопротивления на схеме из трех резисторов — знание не новое, но почему-то нужное для контрольной.
Демонесса крепко скомкала край черной юбки, зажмурившись до слез, и поражающе сильное желание хотя бы увидеть, Фэша, даже если он ее не увидит, пересилило, снесло перегородку невозмутимости к чертям.
Василиса буквально задохнулась, когда мир вокруг стал непроницаемо-антрацитовым, а воздух запах озоном, жимолостью и сиренью. Легкие заполонил аромат самой магии.
Василиса упала на удивительно-холодный для паркета пол, ударившись спиной о шершавую стену, — ее парта же была в среднем ряду, что?.. — а мир слился в фигуры двух человек, стоящих друг напротив друга.
— Лисса, — прошептал до боли знакомый бархатный голос, лед глаз сверкнул в темноте проулка.
— Сейчас не время, Фэш, — произнесла женщина, в теле которой Василиса ощущала себя, смотря чужие воспоминания. — Я — воин одного из отрядов поджигателей, мы находимся у северной границы Пандемониума.
Лисса, ее мать, смотрела на черноволосого демона горько, с кровавой болью в таких же, как и у нее, темно-синих радужках.
— Я знаю… ты влюблен в меня еще с тех времен, жаль, я поняла это слишком поздно, и, умоляю, защити Василису ради меня. Я знаю, она где-то с вами, потому что она бы ни за что не бросила бы никого в беде, но ей нельзя быть здесь — она в огромной, потрясающе огромной опасности, — мама, что все чаще и чаще посещала сны и мысли Василисы, вцепилась бледными ладонями в свитер на груди Фэша. — Спаси, сбереги ее ради меня, молю.
Из глаз женщины текли слезы, а ноги Василисы, уже успевшей встать, вновь подкосились из-за ее слов. Фэш прижал к себе женщину, а демонесса продолжала с адской болью, сжигающей изнутри, смотреть на эти объятия, на сильные руки с тонкими пальцами и хитросплетениями вен, поглаживающие грязно-серую рубашку на худой и хрупкой спине ее матери, прямо в льдисто-голубые глаза демона, которого она сама желала обнять всем сердцем.
— С чего же ты решила, что я по-прежнему влюблен?
— Демоны любят только так — один раз и навсегда. Норт мне сам об этом говорил, я даже переписала тогда его цитату в блокнот.
— Но, боюсь огорчить, я не любил тебя, Лисса. Я был влюблен, ослеплен слишком смелой и дерзкой ангельской девчонкой, сумевшей растормошить самого холодного и необщительного демона во всем Кровавом замке. Но я не любил.
— Нет, Василиса… — прошептала испуганно женщина куда-то в шею черноволосому демону, а Василиса замерла в этот миг, смотря на демона, чьи глаза, казалось, смотрели сквозь хмурый туман расстояния между мирами, смотрели прямо на Василису, заглядывали внутрь нее, оголяя нервы, заставляя кожу покрываться мурашками.
— Я не любил тебя, — повторил Фэш, глядя прямо на Василису. — Но я защищу твою дочь, вернее, уже защитил — она на Земле. Но, повторюсь, не ради тебя, Лисса. Не поэтому.
Все мы собраны из каких-то кусочков, а вот из каких именно — только наш осознанный выбор. Рано или поздно какие-то кусочки рушатся в связи с определенными обстоятельствами, а на их места встают другие.
Это не молекулы, нет. Это что-то более неосознанное, что-то вроде личной магии каждого, которой не каждый может пользоваться. Это что-то вроде аромата волос после мытья головы — у каждого он свой, потому что к нему мешаются запахи улиц, парфюма, других людей. Такой аромат становится неповторимым.
Ничто не вечно в этой вселенной. В том числе и чувства, оголенные до неприличия эмоции, и кусочки, из которых мы собраны, потому как с последующим мытьем головы те ароматы также исчезают.
Улыбка скользнула по губам черноволосого демона.
— А потому, что не позволю этой девчонке исчезнуть из моей жизни безвозвратно. Нет, кому угодно, но не ей точно.
Василиса резко рванулась, чтобы обнять и маму, боящуюся за нее, и Фэша, такого родного и… любимого?..