Тем теплым человеком, ради которого идут на любые подвиги. Ради которого готовы умереть.
— Я и не сомневалась.
Сталь резью сверкала и в словах, и в руках, и в глазах.
Мертвецки-холодная сталь окутывала готовых к бою демонов.
*
Границы размывались — мимо проносились тела, демоны взлетали в поднебесье, атакуя армию ангелов сверху. Те запустили какой-то чертов смертельный газ, какой-то яд в воздух. Это, кажется, и был их план: отравить всех сопротивляющихся.
— Взлетайте, черт побери, взлетайте повыше! Там газ не достанет!
Чей-то отчаянный крик.
Холодная, яростно сверкающая сталь.
Василиса, кашляя кровью, поднялась в освещенное багрянцем рассвета небо, раскидывая в стороны чернильные крылья и метая в головы ангелам пропитанные ядом иглы.
Мир превратился в кровавую жатву. Все размывалось друг перед другом, воздух давил на демонессу, пересыхало и отчаянно першило в горле.
Василиса задыхалась, когда по седому кружеву расплылись кровавые разводы, и израненное, стянутое ядом горло пронзил отчаянный крик.
Марта, Марта, Марта.
О, нет, нет-нет, только не это…
Василисе казалось, будто она сгорает изнутри. Яд, боль, страх. Все это смешивалось и пульсировало внутри, собиралось в ком и взрывалось с каждым разом все громче, все сильнее. Иглами под кожей и в венах, миллионами вспышек под дрожащими веками, кроваво-багряными дорожками слез по горящим в отчаянии щекам.
Тело, еще секунду назад живое и двигающееся тело Марты пробил чей-то меч, и оно с чавкающим звуком упало на ту же дорожку из тел.
А из ее головы торчал острый шип, один из тех, которые метала Василиса. Пропитанный ядом. Смертельный.
Василиса закричала истошно, отчаянно, срывая с окровавленных губ засохшую пленку.
И мир исчез.
Поглотился в ее крике, в ее мольбах и страданиях, в этом безумии, царившем вокруг.
*
Зрение болезненно расфокусировалось. Яркий свет болью резанул по глазам. Контраст полутьмы Преисподней и невыносимой, какой-то божественной белизны зал ослепил Василису, и она, запнувшись обо что-то, свалилась на твердый холодный пол. Под пальцами была поразительно гладкая поверхность без единой щербинки.
Демонесса наощупь стала ползти вперед, волоча за собой раненую ногу, в которую попал чей-то метательный нож. Она слышала только шум своего дыхания и шорох своей одежды, но стоило ей замереть, как пространство вокруг погружалось в мучительную тишину.
Ее глаза с трудом привыкали к свету. Все вокруг было белым, как будто все остальные краски разом хлынули в небытие. Ни ламп, ни свечей не наблюдалось, хотя Василиса едва не свернула шею, пытаясь оглядеть место, в котором очутилась. Это был большой зал без окон, но наполненный тысячью, нет, десяти тысячами дверей. Они поднимались ровными рядками вверх, уходя куда-то под высокие своды, и терялись среди своих собратьев. Все двери были разными, словно хаотично сворованными из деревенских домов, королевских замков и секретных тайничков.
Василиса попыталась вновь отчаянно закричать, вспомнив тело Марты, что безжизненной, сломанной куклой упало на отравленную ядом мостовую.
Что-то обвивало шелком ее тело, вызывая сотни мурашек по коже. Картинка перед глазами была нечеткой, плывущей.
Василиса резко поднялась, игнорируя разъедающую тело боль. Рядом был кто-то невидимый, неощущаемый, но имеющий тело. Хоть какое-то шевеление в зале, похожем на застывшее во времени мгновение.
Демонесса резко вскинула руку, нащупывая что-то мягкое. Это была ткань, грубая на ощупь. Кто-то пытался вырваться, но Василиса держала крепко.
Она ощупала тонкую руку, костлявое плечо и нашла, наконец, короткие волосы. Мягкие завитки спутались от ее пальцев.
Василиса попробовала сказать хоть что-то, спросить у этого человека, кто он, но не смогла издать ни звука. Белоснежное помещение словно поглощало все слова.
«Черт. Мне нужно отсюда выбраться. Нужно поговорить с невидимкой и узнать, что происходит. Но как?» — думала демонесса, пытаясь заживить ужасную рану на своей ноге. Вдруг взгляд остановился на окровавленных пальцах, и в голову пришла безумная идея.
«Кто ты?» — вывели ее дрожащие пальцы на чужом запястье кривые буквы.
Чужие невидимые пальцы сомкнулись на ее ладонях, стараясь нащупать подсыхавшую кровь.
«Маар Бр. Я хранитель эт. м.» — прочертила косая надпись внутреннюю сторону ее запястья. «А ты?..»
«Антихр. Кжтся, мы знакомы» — Василиса вспомнила того яркого паренька с доброй улыбкой и кошачьими зелеными глазами. «Мне нжно уйти» — спешно приписала она, понимая, что ей пора.
«Подожди».
«Обернись».
Василиса, дрожа и не выпуская чужой ладони из своей, обернулась.
Перед ней стояла Марта.
*
Ледяно-голубые глаза сменились серыми. Иссиня-черная макушка на проседь. Люди мелькали, менялись, и Василиса замерла.
«Они нуждаются в тебе» — услышала она звонкий голос паренька в своей голове. «Тебя давно ждали в этом месте, Антихрист. Ты должна выбрать. И что же ты будешь делать?»
Василиса смотрела на распахнувшуюся дверь.
«Где ты?»
В зале. Много дверей, так много, что их не сосчитать. Василиса задрала голову, глядя на бесконечно высокий потолок. Она даже не видела его, все терялось в молочном тумане. Это не коридор, это не прихожая миллиона комнат. Это — развилка тысяч дорог.
Василиса почувствовала, как ей на плечи опускается что-то невероятно тяжелое. Она вздохнула и медленно закрыла глаза, отстраняя себя от белоснежного зала. Безысходность охватила ее тело, горькой настойкой пробегая по венам.
Из миллиона дверей открыта только одна. Намеченный, прожитый путь, ведущий к смерти. Василиса не хотела умирать, не хотела так сильно, что ее сердце сходило с ума от желания жить.
Как скоро ей придется умереть? Навсегда потерять родных и близких, забыть аромат и вкус соленой кожи Фэша, похожей на морской прибой, сладость лесных цветов и аромат цветущей жимолости. Как скоро это перестанет для нее существовать?
Рядом с ней присела Николь, склонив маленькую голову на ее плечо. Все они молчали, сидели рядом, просто глядя на нее.
Бледные призраки. Они все.
«Кто ты?»
Василиса. Василиса Огнева. Антихрист. Надежда всей Преисподней, освободительница, будущая Повелительница Ада, полу-ангел-полу-демон. Василиса бы обменяла все на то, чтобы жить такой простой жизнью, как Лешка, ее друг. Вставать по утрам с улыбкой, уныло собираться в школу и радостно спешить на тренировку вместе с друзьями.
Но дверь только одна. Остальные заперты, и сколько бы она в них не билась, они будут закрыты.
«Что ты будешь делать?»
Василиса почувствовала, как прохладный воздух застревает в горле раскаленным. Посмотрела слезящимися глазами на сидящие кругом иллюзии, до одури похожие на любимых ей людей. Насмешка над ее беспомощностью.
Демонесса начала разрывать ногтями кожу на груди, задыхаясь от напряжения.
Зал больше не был белым. Он был залит кровью, морем крови, и наполнен сгоревшими останками. Василиса хотела закричать, но горло разъедал раскаленный ужас.
Трупы. Трупы! Везде, куда только скользнет глаз. Около каждой двери они ждали ее, смотря в ее сторону потухшими взорами.
Лешка. Марта. Фэш. Захарра. Мари. Джейкоб. Маркус. Кристоф. Николь. Отец. Мать. Даже Диана Фрезер, изломанной куклой лежавшая у ее ног. Слезы покатились по лицу Василисы, и она не могла их остановить.
Демонесса упала на колени, потому что ноги подкосились. Вцепилась пальцами в белый мрамор на полу, чувствуя, как боль поглощает каждый сантиметр ее тела. Каждую ее частичку.
Пламя внутри вновь разгоралось. Но не теплое, не счастливое. Яркое, горькое, обжигающее. То, что глодало ее жалкие кости с таким отчаянием. То, что пожирало ее изнутри.
И комната вокруг разорвалась на атомы, а Василиса вместе с ней.
«Чего ты хочешь?»
Прекращения. Прекращения всего того, что творилось. Никто больше не умрет, Василиса была уверена.