— Тетя, я нечаянно, правда, — девчонка вновь опустила взгляд на замазанную зеленкой ранку на коленке, что выглядывала из-под белых гольф. Юбка тоже ее скрыть не смогла.
— Знаю, — женщина улыбнулась, и девочка словно почувствовала эту улыбку, ощутила кожей, ведь, повернутая спиной, видеть ее не могла. — Просто будь осторожнее в следующий раз… я ведь переживаю за тебя.
Девочка прикрыла глаза, чувствуя аккуратные короткие пальцы в своих волосах, что собирают это растрепанное нечто во что-то более приличное.
— И подарок не забудь. Алексей на тебя очень обидится, если не получит диск со своей любимой игрой вовремя.
— Это да, — девочка рассмеялась.
— Готово, — женщина с грустной улыбкой развернула ее лицом к себе. Созвездия веснушек и нереально-большие голубые глаза — почти копия матери. — Какая ты у меня уже взрослая.
— Ну Марта, мне же всего девять, — девочка широко улыбалась. Она была солнечной. Сотканной из того света, который пропитывал каждый сантиметр этой маленькой комнатки, делая ее такой светлой, яркой, будто золотой.
— А Алексею уже десять, и если не поторопишься — наступит одиннадцать. Знаю я, как быстро ты собираешься!
— Ой, ну и ладно. Лешка и в одиннадцать меня любить будет!
— Будет-будет, только вот его мама очень огорчится, если придется ждать одну нерасторопную гостью.
— И очень я даже расторопная, — девчонка рассмеялась, побежав в свою комнату, чтобы взять подарок для друга и легкую розовую курточку — на случай, если поднимется ветер.
Их ждал незабываемый день! Игровая комната, вкусные пирожные и торт, поход в парк, а потом…
А потом Василиса проснулась. Укутанная в теплый плед, с пустой кружкой на тумбочке рядом, собранными вещами и Мааром, спящим в соседнем кресле, что обещал переместиться в Преисподнюю вместе с ней, а также иногда перемещать к ней Лешку и Ингу, если у них будет свободная минутка. И в самом деле — минутки ведь достаточно. Демонам время подвластно. Как и им. Высшим.
Василиса стянула с себя плед и поплелась в ванную, чувствуя, что в этот раз даже идти чуточку легко и ноги не отказывают.
А еще ей впервые за эти чертовы пять лет приснился сон. Самый настоящий.
Собралась она почти быстро, как всегда выпила кофе, занесенное Ингой, рассказала ей все, что произошло и попрощалась до следующей встречи. Та обняла ее крепко-крепко, словно пытаясь удержать в этом мире, с ними, такими родными и близкими. До того, что космос. Перед глазами.
И в сердце.
Пошла будить Маара и тоже принесла ему кофе. Он ответил благодарной сонной улыбкой.
— Какая неимоверная рань, — произнес он, зевая, и потянулся.
— Вообще-то уже почти половина девятого.
— А я о чем?
И все-таки, вновь встретить на пороге своей квартиры Фэшиара Драгоция она не была готова. Да еще и в компании сонного, ворчащего что-то Ника.
Она укуталась в теплый свитер и свободные светло-голубые джинсы. Волосы в косу и конверсы на ноги — и к мучительному путешествию готова. Ко встрече со всеми теми демонами, которых бросила несколько лет назад — нет.
— Доброе утро, Повелительница, — произнесли демоны одновременно, склонившись на колени. И Василиса задрожала всем телом, подумав, что теперь ее это ждет каждый день — все эти лицемерные коленопреклонения и издевательские усмешки. Ведь она не Повелительница. И никакая даже не леди — со всеми своими истериками, боязнью всех и каждого она такого звания недостойна.
— Встаньте с колен, придурки, — грубо проворчал еще сонный Маар, появившись на пороге. — Вы не видите, что ли, что сейчас ее до истерики доведете?
А Василиса вдруг почувствовала то самое ощущение — р а д о с т ь.
Ведь Маар вел себя, как самый настоящий старший брат, на которого всегда можно опереться, за чью широкую спину можно спрятаться. И не бояться ничего. И он пообещал, что всегда будет рядом.
Василиса, к сожалению, привыкла верить людям. И нелюдям тоже.
И она улыбнулась. Улыбнулась тепло, солнечно, как Маар каждый раз ей при встрече. И как Лешка всю жизнь.
— А вы, собственно, кто? — нахмурился Фэш, встав с колен.
— Я? Я лорд Броннер. И ее друг, — он кивнул на Василису, что сжала в руках черную пластиковую ручку чемодана.
— Наслышан о вас, — произнес Ник, почтительно склонив голову. — Один из высших Архангелов, верно?
— Почти угадали.
Но Василиса ведь знала, что далеко не почти.
— Что ж, вы собираетесь вместе с нами-
— Именно, — перебил Маар, отобрав вещи у Василисы.
— Надеюсь, вам понравится Преисподняя, — сквозь зубы произнес Фэш.
— Я тоже.
А потом Василиса понеслась навстречу пугающей неизвестности. Ее поглотила тьма, сквозь которую прорывались мириады сверкающих огней, проносились созвездия, черное пространство прорезали багровые молнии, оставляющие после себя россыпи ярких искр.
Кончики пальцев кололо от неясного предвкушения. Ведь Василису устраивало так, как было сейчас.
Но.
Вдруг
она
поняла.
Ей до одури хотелось увидеть своих друзей, чтобы испытать эту самую радость, чтобы снова забыть о боли, которая, пусть и с меньшей силой, но билась в ее легких, в ее сердце, в каждой частичке ее тела. Эта боль была бесконечная и ужасающая.
И от нее хотелось избавиться.
Она отчаянно верила, что справится.
Василиса почувствовала, как кто-то сжал ее ладонь в своей.
Всамделишно, она справится.
========== Глава вторая, «Легенды Высших» ==========
Тайны раскрыты,
Все истории,
Легенды, что нам рассказывали.
Мы видим, как они оживают.
Мы оживаем.
Мы идем за тобой,
Несмотря ни на что,
Мы идем за тобой.
Это охота.
(с)Ruelle — This is the hunt
И Призрачный замок она так и не рассмотрела. Тучи, нависшие над Пандемониумом, были мрачные и густые, тяжелые-тяжелые, казалось, вот-вот придавят, задушат, затопчут. Преисподняя словно готовилась к атаке, к новому удару, такая вся была подобравшаяся, ощетинившаяся.
По обе стороны от нее шли Ник и Фэш, шествие Маар замыкал. А впереди чавкала весенняя грязь, а впереди сверкало самое сердце Ада.
В прошлый раз, во время битвы Василиса не рассматривала строение, огромное и величественное. Не рассматривала и сейчас, потому как утопала в своих мыслях и ощущениях.
Ее не покидало какое-то новое чувство. Так, что минуты замирали и капли пота лениво скользили по взмокшей спине, так, что ноги дрожали и подкашивались, так, что зубы стучали. И было что-то безумное, до одури сумасшедшее во всем этом. В том, что она так долго убегала от этого мира и вот — вернулась.
— Антихрист, не тушуйся, — хмыкнул Маар, положив руку ей на лопатки. Оба демона одарили его нечитаемыми для Василисы взглядами, а она подалась назад, замерев, и откинула голову на плечо Нечеловека, пока тот прижал ее к себе в объятиях.
Было странно называть его так до сих пор. Ведь Маар Броннер, на самом деле, не оказался паршивым. И объятия его были мягкими, нежными, как облака, Василиса утопала в них, они были такими родными-родными, так ее обнимали только Марта и Лешка.
И Фэш.
А тот стоял, смотрел, смотрел, не сводил взгляда с ее лица, хмурый, усталый какой-то, потерянно увядший. Василиса не заметила, как взгляд замутился, и первая слеза скользнула к дрожащему подбородку. Она ведь помнила, а теперь еще и понимала, что испытывала, находясь рядом с демоном. Радость, ничем незамутненное счастье, что иной раз прорезалось всполохами чего-то совершенно иного, чему названия она не знала.
Василиса сжала ладони в кулаки.
Пока не знала. Маар обещал.
А ей хотелось так же обнять Фэша, так же потянуться к нему, но она поняла наконец, что испытывала, помимо боли и ненависти, — страх. Тупой, ноющий, до откровения глупый и обжигающий.
Она боялась этого мира, болезненных воспоминаний боялась, боялась тех людей, которых убила или которые умерли за нее. Боялась оказаться запертой в этом маленьком-маленьком тесном-тесном пространстве, от которого ключа и двери не было, которое давило всеми четырьмя стенами, в котором была только она один на один со своими мыслями.