Василиса отрыла в стопке бумаг чистый пергамент, макнула в чернила перо и надписала:
«X, Y, Z, t»
Четыре измерения. Все связаны — ни одно не может существовать без другого.
— Одна из них и про тебя, кстати, — хмыкнул Ляхтич. — Вот что значит — популярная персона. Я успел немного почитать.
— Марк, что ты знаешь о Родионе Огневе?
Четыре переменные. Земля, Ад, Рай, Высшие. Ширина, высота, длина и время.
Длина — очевидно, Василиса. Повелительница Преисподней. Но почему Астрагор тоже здесь? Не вписывается.
Высшие, ширина — наверное, Маар. Он же Высший?..
Но кто же высота и, что самое главное…
Кто время?
— Пф-ф, я лично его знал, дед Норта. Он нас с Фэшем и привел сюда. Он первый, кто начал практиковать обращение в демонов простых смертных. Брал только тех, кто при смерти, так как знал, на что шел. Могущество, но вместе с тем вечная жизнь, один и тот же возраст, бла-бла-бла…
— Как в «Сумерках», что ли? — Василиса хмыкнула. Вот уж не думала она, что сведется все ко второсортной любовной франшизе.
— Между прочим, нагло скатано с одной всем известной любовной истории. Один из демонов «Гоетии», принц Столас, далеко не самый главный из, любил обращаться филином и наблюдать за людьми в их мире, влюбился он короче в одну, открылся ей. В итоге дамочка стала демонессой после недолгих уговоров возлюбленного, а заодно первым суккубом в Аду.
— Да уж. Так что с Родионом?
— Он правил Преисподней ровно до прихода к престолу Нортона, причем Огнев-самый-на-тот-момент-младший выманил его у дедушки не совсем законно. Родион Хардиус уж очень увлекался темой времени, изучал книги, писал сам, даже создал замок, который противоречит всем законам логики. В нем отсутствует время, и он существует на границе трех миров, не находясь ни в одном из них. Расколотый замок, в который в итоге и заточили его создателя за якобы желание остановить время во всех измерениях, желание безумное, а зачем — непонятно. С ума просто сошел на своих играх с пространственно-временным континуумом, по словам Нортона. В общем, история мутненькая.
— Но интересная больно, — хмыкнула Василиса, подперев ладонью щеку. — Кажется, я теперь знаю, кто время, — едва слышно пробормотала она, вновь зарываясь в бумажки с головой. — Но почему именно Земля?.. Ну конечно же! Обращал в демонов простых смертных, найденных на Земле.
— Что?..
— Подай, пожалуйста, ту книжку, которая про измерения и меня. Я все объясню, как сама разберусь.
Маркус глядел недоуменно, но протянул толстую старую книгу, страницы которой, казалось, вот-вот — и истлеют от старости. Обложку ее оплетала ржавая цепь, скрепленная с ней старым часовым механизмом.
«Автор — Астариус»
Сердце опалило безумной догадкой.
*
— Теперь завтрак и — спасение мира? — Захарра с улыбкой встретила их у дверей Василисиного кабинета после мозгового штурма, сопроводила в столовую, где уже было накрыто. Лениво подтянулся сонный Фэшиар, объяснив свое состояние тем, что:
— Ты полночи ворочалась, а потом и вовсе сбежала в свой кабинет, а без тебя спать невыносимо, поэтому я до самого утра читал.
— А почему невыносимо? — вопросил Норт, тоже только зашедший и ведший за руку Николь. Столовая в стол ранний час — шесть утра — сияла рассветными солнечными лучами, опаляла все вокруг нежно-розовым и золотым. Василиса жмурилась и купалась в них, просвечивая теми же оттенками сквозь чернильную кожу.
— Холодно, — пробурчал Фэш, накладывая себе овсянку. Маркус вдруг запрокинул голову и искренне расхохотался.
— Ну вы даете. Не «без любви всего моего посмертия не спится», а — холодно.
Василиса весело хмыкнула и наконец повернулась к Захарре.
— Нет, спасение мира пока откладывается. Некоторые причины натолкнули меня на интересные мысли по поводу этого всего.
— Поделишься? — прошептал Фэш на ухо, опаляя дыханием кожу. Василиса лишь заторможено кивнула.
— Хорошо, — Захарра выдохнула, словно успокоившись. — А то я подумала: как же Рок? Он тоже Драгоций.
— А что с Роком? — нахмурилась Василиса. Перед глазами вдруг отчетливо промелькнули кадры того самого вечера, когда она впервые столкнулась с Астрагором лицом к лицу. Когда Захарра ее едва не убила. Когда Рок Драгоций помог ее спасти. — Ну да. А он вообще сильно связан с Астрагором, вхож в ближний круг? Если нет…
— Он — его сын, Василиса, — кинул Ляхтич.
— Черт.
— В точку, — хмыкнул Фэш.
*
— Так значит, солнце не исчезло? — кинула Василиса в спину бывшему лорду Огневу. — И я… не сплю?
— Опять торопишься, — хмыкнул Родион, не оборачиваясь и не останавливаясь. Сегодня он был в обыкновенной черной мантии, белесые волосы с медными прожилками были уложены гелем, а руки были заложены за идеально прямую спину. — Это не солнце.
— Как такое может быть? — Василиса нахмурилась, побежала, догоняя, хрустя битым стеклом под каблуками туфель. Рыжие волосы мешались, она обнаружила на запястье яркую резинку-пружинку — как любила раньше оставлять их поблизости, чтоб в случае чего собрать волосы. Сделала неопрятный хвост, фыркнула. Взгляд опять зацепился за зияющую пустоту за окнами. Она очаровывала.
— А ты думаешь, в каждом мире свое солнце? Это звезда, вещь материальная, Василиса, а Вселенная — всего одна.
— Так где же оно тогда?
— Везде и одновременно нигде, — Родион хитро улыбнулся, замирая в этот раз перед другой дверью. Теперь Василиса, приноровившись, успевала, а потому остановилась вовремя. — Все четыре мира — части единого целого, проекции общего хаоса. Четыре солнца — тоже проекции одной звезды. Исчезло не Солнце — одна из его проекций.
Родион Хардиус отворил дверь, и перед Василисой открылась сама Вселенная, космос, звезды, горячие шары газа и пыли, из которых можно собирать созвездия, точно паззл, планеты, кружащиеся по своим орбитам неуловимо для ее взгляда.
— Планеты тоже едины для всех миров?
— Естественно.
— А Земля…
— Все четыре мира, как бы это ни было парадоксально, находятся на одной и той же планете, занимают одну и ту же площадь, но на разных уровнях.
— И никогда не было угрозы, что они столкнутся?
— Это не угроза, — Родион улыбнулся и вновь оглянулся на бескрайний космос вокруг.
— Мы в Расколотом замке? — Василиса старалась успеть задать все интересующие вопросы, пока ее время не истекло. Она не знала, сколько ей отмерено, и пыталась ухватить все. Торопилась. — Тороплюсь. Знаю.
Родион Хардиус расхохотался, запрокинув голову.
— Да, именно здесь. И да, ты верно подметила, — не спишь. Это место притягивает родственные связи, как магнит. Твоя сестра уже давно здесь гуляет, я ей не мешаю, а ей нравится, когда над замком восходит солнце.
— Николь? — Василиса испуганно распахнула глаза.
— Да, у юной Огневой гораздо более открытая душа, поэтому она поддалась очарованию замка куда как раньше.
— Почему она ничего не говорила?..
— О чудесах хочется молчать, — Родион Хардиус ласково усмехнулся. — Так вот, правнучка, не отвлекайся, задачка: что будет, если наложить стопку листов пергамента один на другой и смять в комок?
Василиса нахмурилась, не понимая, как это относится ко всему происходящему. Оглянулась на окружающую пустоту, присела на каменные плиты под ногами, прислонившись спиной к стене Расколотого замка.
Ну, получится комок. И что?..
— Ладно, подсказка: каково пророчество, приписанное Антихристу?
Василиса нахмурилась еще острее. Ощутила ребристую каменную кладку под ладонью, провела по шершавой поверхности кончиками пальцев, прикусила задумчиво губу.
— Все из ничего и ничего из всего, — произнесла она, но увидела, что ее ответ лорда Огнева отнюдь не удовлетворил. Постаралась вспомнить что-нибудь еще. — А еще… Я поняла! Это и есть выход? — она внимательно взглянула на Родиона, но тот даже не смотрел в ее сторону.