Именно это и произошло за последние полвека, с 1980-х годов по настоящее время. Этого не произошло в течение трех десятилетий, непосредственно последовавших за Второй мировой войной, из-за протекционизма постколониальных стран, эмбарго Запада в отношении коммунистического блока и разрушения основных промышленных конкурентов Америки в результате войны. Не имея возможности в значительной степени вывести производство в оффшор, американские производители часто прибегали к региональному географическому арбитражу внутри США, чтобы помешать объединению в профсоюзы. Одна за другой компании переносили производство из благоприятных для профсоюзов штатов Северо-Востока и Среднего Запада в штаты Юга и Запада, где действовали враждебные организованному труду законы "право на труд". Эти штаты использовали бедность своих работников и низкие налоги в качестве приманки для привлечения корпоративных инвестиций.
После окончания "холодной войны" пророчество Чарльза Бирда наконец-то сбылось. От коммунизма формально отказались в бывшем Советском Союзе, а на практике - в номинально марксистско-ленинском Китае. Бывшие коммунистические страны и бывшие члены блока неприсоединения времен "холодной войны" пригласили американские, европейские и японские корпорации нанимать своих низкооплачиваемых работников.
Как при президентах-республиканцах, так и при президентах-демократах США провели серию так называемых соглашений о свободной торговле - Североамериканское соглашение о свободной торговле (NAFTA) в 1994 г., Всемирной торговой организации (ВТО) в 1995 г., постоянные нормальные торговые отношения (ПНТО) с Китаем, открывшие для американских компаний китайскую низкооплачиваемую рабочую силу. Эти объемные, детально проработанные "соглашения о свободной торговле" имели мало общего со свободной торговлей. Это были соглашения о гармонизации регулирования, которые облегчали западным транснациональным корпорациям перенос производства к бедным и не состоящим в профсоюзах рабочим в другие страны, некоторые из которых были репрессивными диктатурами, такими как Китай и Вьетнам.
В 2007 г. президент Перу Алан Гарсия, выступая в Торговой палате США, сделал американскому бизнесу предложение, подобное которому делают многие другие лидеры стран с низким уровнем оплаты труда: "Приезжайте и открывайте свои заводы в моей стране, чтобы мы могли продавать вашу продукцию обратно в США".
Глобальным арбитражем" называют способность фирм или инвесторов извлекать прибыль, используя различия между юрисдикциями в области регулирования, налогов или заработной платы. Глобальный трудовой арбитраж проявляется в двух формах: офшоризация (перенос производства к иностранным рабочим с целью получения более низкой заработной платы) и использование иммиграции (привлечение в страну иностранных рабочих, готовых работать за меньшую плату, чем местные или натурализованные работники). За последние полвека и офшоринг, и иммиграция стали оружием и массово использовались против американских рабочих американскими компаниями в различных отраслях, которые применяли одну или обе эти стратегии трудового арбитража для подавления переговорной силы работников и минимизации затрат на рабочую силу.
В период расцвета глобализации в 1990-е годы и в первом десятилетии XXI века те, кто выступал перед элитной бизнес-аудиторией, порой откровенно заявляли, что целью перевода на периферию является увеличение прибыли компаний за счет замены высокооплачиваемых американских работников низкооплачиваемыми иностранными.
Уолтер Уристон, председатель и генеральный директор Citicorp, автор неолиберального манифеста "Сумерки суверенитета" (1992), также был честен: "Когда сталелитейные заводы могут переехать в более благоприятный климат, они больше не представляют собой стационарную мишень для контроля со стороны правительства или профсоюзов". Не менее честен был и Джек Уэлч, генеральный директор General Electric, который в 1998 г. заявил: "В идеале каждый ваш завод должен находиться на барже".
Но такая жестокая откровенность была редкостью. Пытаясь преуменьшить роль дешевой рабочей силы в результате офшоринга и импорта в крахе занятости в обрабатывающей промышленности США в начале XXI века, многие экономисты, поддержанные неолиберальными обозревателями в СМИ, утверждали, что потеря рабочих мест в обрабатывающей промышленности почти полностью была результатом автоматизации. Это было неправдоподобное утверждение, поскольку Детройт и многие другие центры обрабатывающей промышленности США к 2010-м годам представляли собой ветшающие трущобы, а не процветающие населенные пункты с новыми модернизированными роботизированными заводами и высокооплачиваемыми работниками, как можно было бы предположить, объясняя деиндустриализацию США автоматизацией.