Другие англоязычные страны, как правило, разделяют прорыночные и антигосударственные традиции Америки. Среди западных демократий антипрофсоюзный неолиберализм в экономической политике был наиболее силен при Тэтчер и Рейгане и аналогичных политиках в англоязычных странах. Несмотря на это, в 2021 году уровень профсоюзного членства в частном секторе составлял 13,8% в Канаде и 12,8% в Великобритании, что примерно в два раза превышает уровень профсоюзного членства в частном секторе США, составляющий около 6%. В XIX веке Соединенные Штаты были уникальным явлением среди западных стран по кровавому насилию в трудовых конфликтах. Сегодня Соединенные Штаты - уникальное явление среди развитых стран, когда речь идет о том, как экономический класс уничтожил переговорную силу многорасового рабочего большинства.
Исследование восемнадцати стран с развитой экономикой, включая США, проведенное Международным валютным фондом в период с 1981 по 2010 год, позволило сделать вывод о том, что 40% роста доли доходов 10% верхних слоев населения можно отнести на счет сокращения профсоюзов. В США сокращение профсоюзов, возможно, стало причиной 20% роста неравенства в доходах среди рабочих-мужчин в 1980-х годах. По оценкам одного из исследований, от одной пятой до одной трети роста неравенства в оплате труда в США в период с 1973 по 2007 год стало результатом де-юнионизации.
В 2008 и 2011 годах в докладах Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) утверждалось, что доходы до уплаты налогов в США и Европейском союзе одинаковы, а Европа более равна только за счет более значительных трансфертов после уплаты налогов через государство всеобщего благосостояния. Этот аргумент усилил тенденцию американских неолиберальных демократов игнорировать вопросы власти трудящихся и сосредоточить свою энергию на увеличении перераспределительных социальных расходов после уплаты налогов, чтобы дополнить низкую заработную плату. Он также укрепил неолиберальный консенсус, поскольку, по всей видимости, поддерживал мнение о том, что снижение заработной платы повсеместно вызвано безличными глобальными экономическими или технологическими силами и что ничего нельзя сделать, кроме как обеспечить большее государственное социальное обеспечение для низкооплачиваемых работников.
Однако в 2020 г. трое ученых - Томас Бланше, Лукас Чансел и Амори Гетин - еще раз проанализировали данные и заявили, что ОЭСР ошибалась. Действительно, в период с 1980 по 2017 г. неравенство как до, так и после уплаты налогов в США выросло гораздо сильнее, чем в Европе. По данным исследования, от двух третей до 90% этой разницы обусловлено более равными европейскими зарплатами.
Вопреки широко распространенному мнению, мы показываем, что более низкий уровень неравенства в Европе не может быть объяснен более уравнительной системой налогообложения и трансфертов. После учета косвенных налогов и натуральных трансфертов США перераспределяют большую долю национального дохода в пользу групп с низкими доходами, чем любая европейская страна. "Перераспределение", а не "перераспределение" объясняет, почему Европа менее неравномерна, чем США.
"Если уж на то пошло, то налоги и трансферты снижают неравенство в большей степени в США, чем в Европе", - заключают авторы.
Основную причину уникально плохого результата США в создании большого количества низкооплачиваемых рабочих мест следует искать в институциональных факторах, характерных только для Соединенных Штатов. И наиболее значимыми из них являются те, которые определяют относительную переговорную силу работодателей и работников, причем наибольшее значение имеет степень их объединения в профсоюзы.
Спустя девять лет после заявления о том, что неравенство в оплате труда объясняется тем, что "к людям ... относятся ближе к тому, как они должны относиться", Ларри Саммерс отказался от теории человеческого капитала в исследовании, опубликованном в 2020 году совместно с гарвардским экономистом Анной Стэнсбери. В работе "The Declining Worker Power Hypothesis: An Explanation for the Recent Evolution of the American Economy" они пишут: "Под властью работников мы понимаем способность работников повышать свою заработную плату выше того уровня, который преобладал бы при отсутствии такой переговорной силы. В этом случае власть работников не только противостоит монопсонии фирм, но и дает им возможность получать часть ренты, получаемой компаниями, действующими на несовершенных конкурентных товарных рынках". Другими словами, работники некоторых удачных секторов, как мы уже видели, могут разделять рыночную власть фирм, которые их нанимают.