— Нет! Не трогай его! Он не стоит этого. Пошли отсюда! — она взяла его большую руку и потянула в сторону. — Погуляй со мной, Романов. Москва же. А?
— Я вообще-то еще тут! — попытался влезть бывший.
— Уходи. По-хорошему. И никогда больше не появляйся.
— Да пошла ты. — ушел. Ада лишь вздохнула с облегчением. Обняла Романова за талию.
— Скажи, что встреча случайная. — поцеловал ее в темную макушку. Приобнял за плечи и вывел на улицу.
— Так я это и говорю.
— Не могу на мою девочку злиться! Ада. Его больше не будет в твоей жизни. я об этом позабочусь. — И признаться не мог, что от ревности черной пеленой кроет! — Сколько мужиков у тебя было?
— Захар! Это уже мазохизм называется! Ты то спасаешь меня, не понятно зачем и от чего! То допрашиваешь, как школьницу! Самойлов неотъемлемое прошлое моей жизни. Я вполне могу с этим разобраться. Он отец моей дочери. — Когда нибудь она обязательно расскажет. Не сейчас. Слишком это личное. Слишком откровенное. Сказать, что он единственный, настоящий. Никого не было раньше.
— Хочу все о тебе знать! И еще! — остановился и повернул ее к себе, — Ты здесь только из-за контракта? Хочу услышать правильный ответ, Ада моя! — он пронзал ее зеленым взглядом. Пытливо ожидал ответа. Ада боялась отвечать. Вообще его попытки вытащить ее на чистую воду это просто издевательство какое-то!
— Захар, не требуй невозможного. Зачем ты набросился на Самойлова? Я уже говорила, что умею сама постоять за свою честь. И лучше тебе понимать это. Ни какой зависимости. — Вокруг мелькали бегущие куда-то силуэты. Гул и шуршание улиц словно испарилось. Или нет, их закрыло пеленой. Ада сама потянулась и поцеловала его. Знает, что не ответит. Он вообще не собирался открывать свою душу. Сам поди, как и она не знал, что эта душа у него есть. Захар ответил на поцелуй. Лаская, пробуя. Вот они посреди улицы. Пусть не в своем городе. Но им хорошо вместе. Не в закрытом кабинете или номере отеля. Он хотел, чтобы она вот так его целовала. Открыто. Не важно, где и когда. — А ты, Захар, ты купил мои услуги или душу? — они молча сверлили друг друга взглядом. Но никто не мог дать ответ.
— Ну давай, мой прекрасный Ад! Покатаемся и зажжем московские огни! — он смотрел и мысленно умолял: «Полюби меня! Полюби! Ада!» — Хочешь, уедем? На край света. В любую страну.
— В Италию хочу. Я там не была никогда.
— Не в Париж?
— Нет. Тоскана. Рим.
— Даже не Венеция?
— Захар, что за банальщина!
— В Италию, так в Италию! Завтра билеты куплю! Катю возьмем?
— Романов, не смешно уже!
— Господи, Ада! Ты еще не поняла? Я вообще шутить не умею! Особенно, когда дело тебя касается!
Он заставляет ее верить! Он принуждает ее мечтать! И уже на заднем сидении такси, она сама шепнула ему в ухо: — Я здесь не ради контракта. Только вряд ли что это меняет!
— Меняет, глупенькая моя девочка!
Сумасшедшие два дня в Москве на всю оставшуюся жизнь останутся одним из самых ярких узоров для Ады! Да, как в самых слезливых сериалах про любовь! Сплошная приторная ваниль! Но Боже! Как это было сладко! как спасительно для окаменелых сердец!
Он гонял ее по аттракционам! Останкинская башня! Катер по Москва реке! Вкусная еда и спокойная музыка. Цветы. Танцы. Поцелуи и горячие объятия посреди улицы! А ночи! Боже! Это ночи полные страсти и откровений! У них оказалось много общего. Романов расспрашивал аду о ее увлечении рисованием. Она даже нарисовала его портрет. От чего мужчина просто кричал в восторге. Они оба влюблялись все сильнее. Окончательно теряя уверенность в правильности одиночества.
Ада с трепетом открывала глаза и тихо мурлыкала, от его нежных ласк. Он смотрел на нее и боялся лишь одного, что это все сон. Она исчезнет. Оставит его. Как в то утро, когда увидел ее с бывшим мужем. Он бегал по улице, как ненормальный, искал свою Аду. Что же дальше?
— Романов, ты меня гипнотизируешь! Как змей искуситель заставляешь забыть свою жизнь! Хочешь привязать к себе? Сегодня на американских горках твой девчачий писк открыл твою новую для меня сторону!
— Ах значит писк! Вот уж ты точно половину столицы распугала своими воплями!
— Я с тобой в постели громче ору!
— Ада моя! Провоцируешь? Мы же в ресторане!
— Так и что это меняет? — она снова поцеловала его. И плевать, что мир остановиться! Просто так хорошо вот здесь и сейчас!