Нож. Этот нож не в тело Ады вонзился, а в его сердце вошел! И теперь во рту привкус крови. Вся душа в крови.
Он как дикий зверь потом метался по коридору клиники. Дергал свои седые волосы и стучал кулаком в стену. Он спас дочь. Но погубил жизнь ни в чем не повинной девчонки. Он похоронил свою мечту. Свой мелькнувший кусочек счастья. И теперь навеки обречен остаться в темноте. Она простилась с ним. Не потому что ранена. Простилась, потому что будущего у них нет.
Приехала Катя и Артем. Она лишь молча посмотрела ему в глаза. Он ничего не смог сказать, кроме: — прости.
Катя лишь махнула головой. Тихо заплакала, плача лицо на плече своего парня. Просто увидела, что все на самом деле серьезно.
— Моя мама все, что у меня есть.
Захар знал, что все будет хорошо. Одна из медсестер сразу же примчалась из операционной, чтобы сообщить, что лезвие прошло по касательной. Ни один орган серьезно не поврежден. Лишь требовалась кровь. Больших запасов в их клинике не было. Кровь сдавала Катя. И он, Захар. У них оказалась одна группа крови. Это мелочь. Это такая мелочь. Готов всю свою кровь ей отдать. И пересадить все органы. Не важно.
Ден толкнул брата в плечо, когда Захар еле передвигая ноги, вышел из процедурной.
— Захар! Мать твою! Сегодня не Хэллоуин! Переоденься, бл!
Захар осмотрелся. Он весь в крови. В ее крови! И это он во всем виноват! Что с ней было там! Что было бы не появись они! Захар закрыл лицо руками, сел прямо на пол в коридоре.
Все эти дни он медленно сходил с ума. Усталость и мерзость прошедших дней окончательно выбили брешь в его броне. Ему позвонила женщина из борделя! Бордель, куда продала Полину его бывшая жена! Это как вообще можно понять?! Она продала свою дочь! Заявив, что никто ей не нужен, если он, Захар, ее бросит! Она пыталась шантажировать вот так? Это даже рассказать кому-то невозможно! Смысл происшедшего ужасен! Ангелина всегда делала, что ей приходило в голову. Просто выдумывала и творила. Любил ли он когда-нибудь ее? Как можно любить своего палача и мучителя? Как они вообще поженились? Из-за Полины. Да. Ангелина забеременела. И он, как настоящий мужчина, женился. Поздно осознал свою ошибку.
Романов встал. Направился в свой кабинет. Обернулся.
— Катя, Ден! В мой кабинет! Там будем ждать. Артем, помоги Кате! Кровь сдавать не простое дело. Теперь нам всем надо сил набраться. Ради Ады!
— Я здесь останусь. — Катя не собиралась уходить от операционной.
— Кать. В кабинет. — Минутная слабость прошла. Расслабляться нельзя. Он же Романов! Столько людей теперь в таком же состоянии. — Я тебе все объясню. С Адой все будет хорошо. Поверь.
— Я уже поверила тебе один раз! Ты сначала с бабами разберись неудовлетворенными! А потом к моей маме лезь! — Катя одернула себя, понимая, что сейчас просто в панике. И молча пошла за Романовым.
В кабинете он принял душ, пока Катя и Ден пили чай.
А потом они все вместе пошли в палату. Операция прошла успешно. Захар остался в кабинете. Мучил допросом врача. Все отправились в палату. А он не решался идти. Увидеть ее глаза. Ее боль и осуждение. Нет. После. Когда она останется одна. Не при всех. Умолять о прощении. Умолять. Стереть из ее памяти весь этот ужас. Увезти ее туда, где светит солнце.
27
Ада с трудом разлепила веки. Кажется, она все же умерла. Свет. Такой резкий свет пробирал зрение. Слишком резко. Голова шевельнулась. В горле пересохло так, что даже звук из него не мог выйти. Что произошло? Почему вокруг такой яркий белый свет!
И все же она почувствовала что-то тяжелое на свое руке. Физически и внутренне эта странная тяжесть вселила крошечную радость в замерзшее сердце. Вспомнилось, как было тогда, когда не могла шевелиться. Значит, все таки жива. Дочь не осталась сиротой. Потому что без нее папаше Игорю она точно не нужна станет. Хорошо, что у Кати есть Артем. Артем. Хорошо ли, что они вместе? Карпов косвенно, но имеет отношение к происходящему. Карпов старший давно на слуху, но уже внушает ужас. Катя не может открыто с ним бороться. Катя в опасности. Катя.
Какие оказывается тяжелые веки. Или это ресницы?
Захар. Точно. Его седая голова покоиться на постели, рядом с Адой. Он поседел еще сильнее. Раньше Ада считала, что это фишка его стилиста. Оказывается это просто Захар. Слишком смелый, чтобы скрывать седину.
Больница. Пиканье приборов. Запах лекарств.
Вот бл.ь. Ругаться стала, как он. Он рядом. Это хорошо. Горло болит. Но дышит сама.
Ада дернулась. И Романов тут же поднял свое помятое красивое лицо. Зарос совсем. Дед Мазай, твою мать.