— Она была бедной и ходила в лохмотьях. Никого не волновало, что она голодала или выполняла всю работу по дому в одиночку.
— Золушка была сильной, — заметила Кэт.
— Она была именно такой — согласилась я, — и она никогда не позволяла остальным сломить ее дух.
— То, что ты говоришь, важно, — подчеркнула она.
— Это так. Она знала, что трудности не могут длиться вечно.
— Это глупо, — пробормотала Дейзи.
— Тебя никто не спрашивал, — возразила я.
Катя проигнорировала нашу перепалку.
— Как ты думаешь, мы найдем выход?
— Когда-нибудь, Кэт. Мы должны верить, что у нас это получится.
Дейзи придвинулась ближе, положив голову мне на другое плечо. Она была тверда, как сталь, но бывали редкие случаи, когда она позволяла себе немного смягчиться. Точь-в-точь как в этот момент, когда солнечные лучи проникли в темный интерьер и Дейзи подняла руку, поворачивая ее взад-вперед в лучах света.
— Если Золушка смогла это сделать, мы, черт возьми, точно сможем, — прошептала она, стараясь не привлечь охрану и не позволить им подслушать.
Мне было все равно, если меня собираются избить, использовать или заставить против моей воли, не имеет значения, следую ли я всем правилам или держу рот на замке, участь всегда была одна и таже. Почему бы не стать достаточно смелой, чтобы говорить свободно?
Фургон накренился на дороге из-за выбоины, и мы чуть не опрокинулись, но я удержала нас всех в вертикальном положении. Катя застонала, и я откинула ее длинные густые волосы с лица.
— Ты чего?
— Все это движение, меня просто тошнит.
Бедняжка.
— Ты больна?
— Нет. — Ее рука опустилась к животу и сделала округлое движение, когда она обхватила нижнюю часть живота.
Вот дерьмо.
Глаза Дейзи расширились, и она выпрямилась.
— Кэт! Скажи мне, что это неправда.
— Говори тише, Дейзи, — приказала я. — Ты, эм… хочешь оставить его, Кэт?
Ее голос был таким тихим, что я почти пропустила ее ответ.
— Да.
— Это грандиозно, — выпалила Дейзи. — Если Алексей узнает, он заставит ее сделать аборт.
— Я не позволю этому случиться, — пообещала я, сжимая плечо Кэт и крепко обнимая ее. — Мы с этим разберемся.
— Как Золушка. Найти своего принца и уехать.
— Верно, — ответила я, стараясь не паниковать.
Алексей выйдет из себя, а я не понаслышке знала, каким плохим он может быть в ярости. Если Шон или Солоник вмешаются, Катю увезут в другое место, и я никогда ее больше не увижу.
Дейзи опустила голову, прошептав мне на ухо:
— Мы должны это скрыть.
Кивая, я знала, что это падет на меня. Я должна была найти способ защитить Катю, потому что я не могу смириться с мыслью, что кто-то причинит ей вред. Она уже была замкнутой и почти по детски наивной в своих эмоциях и реакциях. Травма заставила ее спрятаться в какую-то защитную оболочку. Она была здесь, она разговаривала, но все это было на поверхности.
— Я помогу тебе, — пообещала я Кэт, — клянусь.
Пролог 2
Одну неделю назад…
Мими все еще не проснулась. Дни шли, и мое милое солнышко была безмолвной, как могила. После ее испытания с Солоником я не мог представить эмоциональные потери и травмы, которые она перенесла, помимо физических, и это был не только один инцидент. Ее страдания были на уровне, который я с трудом мог постичь.
Сегодня я часами ходил по ее больничной палате, ожидая и надеясь, что ее глаза откроются. Врачи сказали, что есть шанс, что она никогда не очнется, но я не сдавался. Я нуждался в ней, а она нуждалась во мне. Мы нашли друг друга не просто так, и я намеревался доказать это, как только она поправится.
Мне придется действовать медленно, и это неудивительно, учитывая, что она стала жертвой торговли людьми. Жестокое обращение происходило так часто, что ее психика стала хрупкой. Она думает, что не заслуживает любви или доброты, сострадания или понимания, но она ошибается.
Я ей это докажу.
Хозяева железной дороги черного рынка думают, что они могут проезжать через каждый штат и похищать девушек, причиняя им вред, использовать их и передавать по кругу, пока они не умрут.
Больше нет.
Мы собираемся закрыть их по всей территории США, по одному городу за раз. Почти каждое отделение нашего клуба готово внести свой вклад. Многим приходится иметь дело со своим собственным дерьмом, и торговля людьми стала серьезной проблемой, которая затронула наш клуб в глобальном масштабе.
Мой мобильник завибрировал у меня в кармане, и я вытащил устройство из кармана, уставившись на экран.
Если меня кто-то беспокоил, значит, это было срочно.
Пройдя через комнату, я встал, отошел от кровати и подошел к двери, не спуская глаз с Мими.
— Что у тебя там, Рейт.
— Черт. Ты когда-нибудь отвечал на телефонные звонки приветом?
— Ты знаешь лучше, чем спрашивать об этом.
Он издал мрачный смешок.
— Да, брат, я знаю тебя. Превращаясь в Раэля, ты такой чертовски капризный. — Он прочистил горло, и шутки исчезли. — У нас назревают серьезные неприятности недалеко от дома.
Черт. Было слишком хорошо, чтобы быть правдой, думая, что ликвидация Солоника и его племянника Волтойя положит конец торговцам людьми и их присутствию в Большом бассейне Невады.
— Ну, рассказывай, — рявкнул я, вздрогнув, когда понял, что повысил голос находясь так близко к Мими.
— У тебя есть право быть сварливым, ты, ублюдок. Как твое плечо?
— Забудь о моем плече. За границей бывало и похуже. Просто скажи мне то, что мне нужно знать. — В моем голосе был намек на отчаяние, и он, должно быть, заметил, но Рейт не прокомментировал это. Он был хорош в этом, зная, как много я могу вынести, и когда я был слишком близок к краю, как сейчас.
Бросив взгляд на кровать Мими, я нахмурился. Это заняло слишком много времени.
Проснись, солнышко.
Двигая плечом, я проигнорировал жжение и тяжелую боль, которые исходили из правой стороны моей груди, вместо этого сосредоточившись на Рейте.
— Ходят слухи, что русский по имени Сергей Резников хочет нашей смерти. Небольшая расплата за Солоника и Волтойя.