— Я знаю, это нелегко, — начала я.
— Легко? — он усмехнулся: — Она, блядь, мертва, Наоми. Исчезла. Никогда не вернется. Нет, это нелегко. — Он поднял голову, резко вдохнув. — Они забрали ее у меня! Это никогда не будет хорошо. Я, — он запнулся, не в силах продолжать…несколько мгновений тишины, — я чувствую, что тоже медленно умираю. — Он ударил себя кулаком в грудь, подчеркивая печаль, которая сочилась из его души. — Каждый вдох причиняет боль. Каждая минута, проведенная без нее, выводит меня из себя. Я не хочу быть здесь. Я не хочу притворяться, что все в порядке.
— Тень, — прошептала я, мое сердце разрывалось из-за него.
— Я не хочу сидеть на заднице и ничего не делать, в то время как мужчины, которые забрали ее у меня, процветают и продолжают зарабатывать деньги на таких девушках, как моя Стефани.
— Я понимаю. — Лучше, чем я могла бы описать.
— Нет! Ты этого не понимаешь! — Возмутился он. — Я хочу найти их и пытать их. Я хочу медленно заставлять их страдать в течение нескольких дней, пока они не будут молить о своей смерти. Я хочу заставить их истекать кровью и услышать их крики.
Тяжело сглотнув, я кивнула.
— Ты хочешь мести.
— Да, — прорычал он.
— Она была твоей девушкой.
— Стефани была больше, чем моей девушкой. Она знала меня. Она увидела меня, Наоми. — Его грудь вздымалась, и он издал сдавленный крик боли. — Она завершала меня. Все о ней. Когда никто другой не верил в меня, она верила. Когда никто другой не видел моей ценности, это видела она. Стеф была моей. Она. Была. Моим. Всем.
Он не выдержал, упал на колени, схватившись за грудь, когда я опустилась рядом с ним, прижимая его тело к себе, пока он плакал от такой внутренней печали, что слезы наполнили мои глаза и полились рекой. Рыдая, он обрушился с яростью на весь мир и, наконец, позволил горю, которое он носил, начать проявляться. Я плакала вместе с ним, мое собственное сердце было полно тоски и страдания за моего друга, пока Тень пытался осознать потерю своей самой большой любви.
У меня не было слов утешения.
Не было ничего, что я могла бы дать, но я надеялась, что когда-нибудь он оправится от боли потери Стефани.
11
— Как давно она ушла? — Спросил Грим, черты его лица исказились от раздражения. — Где Тень?
Не было никаких признаков присутствия кого-либо из них в моей комнате или в Перекрестке, и Тень не отвечал на свой гребаный телефон.
— Я не знаю, — признался я, готовый выследить Тень и выполнить свое обещание надрать ему задницу. Следовало отвести его в сторонку прошлой ночью и поговорить тогда, предупредив, чтобы он был осторожен с моей девушкой. — Может быть, Мими просто хотела прокатиться и выбраться из клуба.
— Она когда-нибудь говорила, что хотела это сделать?
— Нет, — прорычал я, расхаживая с разочарованием.
— Христос. Куда, черт возьми, они подевались?
Он начал кому-то печатать сообщение. Вероятно, просил Ксенона выяснить, где находится Тень. Можно отследить каждого из Перспектив и участника. Недавно это спасло Гриму жизнь, когда сводный брат Триш пытался убить их обоих. Мы нашли его за считанные минуты. Открыв рот, чтобы ответить, я захлопнул его, когда зазвонил мой телефон и я опустил взгляд, не узнав номер. Странное чувство пробежало по моей коже, и я ответил, переведя звонок на громкую связь.
— Кто ты, блядь, такой? — Спросил я, интересно, у кого есть мой номер.
На линии послышался глубокий, зловещий смешок.
— Дейл Диксон. Прости меня, Патриот, — усмехнулся он. — Как поживает твоя маленькая подружка Трикси?
Все мое тело полностью застыло.
Грим приложил палец к губам и тихо закрыл дверь своего кабинета.
— Не думаю, что знаю твое имя, — наконец ответил я, едва сдерживая внезапный прилив ярости, который всплыл с моим Жнецом.
У него ли мое солнышко?
— О, ты меня знаешь. Уверен, ты много чего раскопал, чтобы узнать все, что сможешь.
Он не был русским, так что оставался только американский друг Волтойя. Шон Джонс.
— Думал, ты умный.
Оскорбление вывело меня из себя, но не так сильно, как мысль о том, что Мими была его пленницей.
— Ты уже трахал ее? — Спросил он. — Побывал во всех дырах, которые у нее есть, трахал ее до крови? Она отличный кусок задницы.
Рев вырвался из моей груди, когда рука Грима опустилась на мое плечо и крепко сжала.
— Буду просто держать ее прикованной к своей кровати и держать ее киску и задницу готовыми для меня каждую минуту дня. Она будет сопротивляться и с нее будет капать моя сперма.
Он хотел, чтобы я потерял контроль, но я бы этого не сделал. Моргая, я сосредоточился на его словах и насмешках. Зачем говорить мне такие вещи, если у него Мими? Он бы мучил и трахал ее, не говоря об этом.
— Ты лжешь, Джонс. Гребаный никчемный кусок дерьма.
Это сделало свое дело. Он начал перечислять угрозы, но я потерял интерес и нажал на отбой. Грим отпустил мое плечо и покачал головой.
— Это выведет его из себя. Возможно, это делает его беспечным, но не могу сказать, что сожалею, что ты бросил трубку. Такой парень жаждет власти. Он будет искать возможность противостоять тебе, и это именно то, что нам нужно. Просто нужно залечь на дно до встречи с Резниковым.
Я все еще был взвинчен.
— Это не меняет того факта, что Мими в опасности, и куда бы она ни пошла, она по-прежнему мишень. Я должен найти ее.
У Грима запищал телефон, и он опустил глаза.
— Ксенон нашел их. Они на обратном пути сюда. Должно быть примерно в пяти минутах езды.
Подбежав к двери, я распахнул ее и понесся по коридору, выбегая на улицу под яркое послеполуденное солнце. Мое сердце бешено колотилось, когда я осматривал горизонт за главными воротами и ждал любого признака их прибытия.
Издалека приближался один из автомобилей автомастерской, и мои кулаки сжались, когда я представил все способы, которыми я заставлю Тень страдать за то, что он подверг Мими риску. Он собирался пожалеть о том, что забрал ее из лагеря без разрешения. Охуевшая Перспектива.