Страж, как дитя, разрыдался. Но этот как раз не умер. Вот другой…
Ближний из полностью подчинённых стражей собственной же катаной стал вскрывать свою же брюшную полость, выпуская наружу внутренности. Хоть катана — меч боевой, к ритуалу сиппоку не очень-то приспособленный.
В этот миг Кай заправил обойму и снова открыл стрельбу. И опять у него улетали куда-то пули.
Далековато стоял. И его выворачивало.
5
Квентин не стал ожидать, когда Кай получше прицелится. Он немедленно бросился к трещине и давай спускаться по одной из верёвочных лестниц.
Перерубить бы, подумал Кай, но чисто теоретически. Ведь катанами здесь машут те, кто себе не принадлежит. Да и действие «перерубить» на практике не всегда удаётся с самого первого раза…
Квентин спустился мгновенно — гнал его демон. Кай заглянул в разлом, а беглец уже далеко. Этот ловкач уже с лестницы прыгает в клеть, а с неё на площадку. Кай лишь прицелился, а стрелять уже некуда. Квентин и спрятался, и даже свет погасил.
Знает, знает, что при свете дверь открыть не получится!
Ладно, пора уж спускаться и самому. Как там с поддержкой? Кай обернулся: стражи деморализованы. Только в глазах Феогноста горит фанатичный огонь.
— Лезешь?
Кай кивнул. Если Квентин сумел, может, и у него получится. Надо с лестницы прынгуть на клеть. Что ж, это легче и безопаснее, чем из клети на лестницу. Ну, по крайней-то мере, в теории это так.
Вышло медленно. Сверху нудил Феогност, подгоняя. Но у Кая свои безопасные скорости. Нечего здесь спешить.
Ну, зато прыжок удался. Хорошо рассчитал, собрался…
Но обратно уже не прыгнешь. Стоит иметь в виду.
Когда Кай, а за ним Феогност выбрались на площадку, тёмный выкопанный проход освещал один лишь источник света: дверь, отворённая в «Храм».
6
Вот как бывает. Кто доходит своим умом, проникает в глубинную суть проблемы и выводит практический вывод, как можно бы дверь открыть — он её не откроет. Открывают другие. Ума у них было меньше, но глубинную тайну нашлось кому подсказать.
Ладно, кто-то в миру теоретик, он стоит в стороне, он эксперт, никого не трогает, но готов подсказывать. Кто-то практик, он весь на подсказках, он сумеет все двери открыть, но глубинно не знает, что делает. Ясно, Каю дорога куда: в первые, не вторые.
Эй, куда ты? Кай, ты серьёзно? Ты собрался войти в не тобой отворённую дверь? А последствия? Ты потом эту дверь откроешь?
Кай вошёл в сидский Храм-гробницу как человек без ключа, то есть на тех же лишённых надежды правах, что и брат Феогност.
Что за дверью? Освещённый стенными панелями винтовой пандус. Очень древний Храм — извините за мой сарказм, но панели совсем не из давних эпох. Что-то дальше будет? Впрочем, пандус как раз успокаивал — он прекрасно вписываося внутрь «шпиля» или верхушки конуса, не нарушая размерности здешних пространств. Если б иначе — было бы вовсе грустно. Можно ведь так заблудиться, что и двери не найдёшь. Не говоря уж о том, чтоб ей быть открытой.
С десять минут спускались. Постарались не прозевать нападения, так как пандус глушил шаги. Но походило на то, что брат Квентин имел здесь задачи куда поважнее, чем их ловко подкараулить около входа.
Пандус привёл в цилиндрический зал с расписными длинными ящиками, что стояли в стенных нишах. В три ряда, один под другим.
— Это те саркофаги? — спросил Кай.
— Ага. — Феогност уже выглядел полностью вменяемым. Видно, Квентин ему обеспечил целительную встряску. На болезненный прежде вопрос о саркофагах он спокойненько так ответил. И развил свой ответ. — Тут лишь малая часть гробов. Есть ещё — ниже, в зале побольше…
— Но они там такие же? Ну, как и здесь…
— Да. А что?
Промолчать? Но тот глядел выжидающе, и Кай всё же сказал:
— Это не саркофаги. Это камеры криосна.
— Значит, там…
— Не мертвецы. Живые. Из приближенных к гуманоидам сидских рас.
— Я не верю, — быстро сказал Феогност. — Этого не может быть. — И глаза фанатично блеснули.
Кай споткнулся. Ну и кто его тянул за язык? Позабыл, с кем имеет дело? Осторожность элементарную потерял. Шли бы дальше вперёд по гробнице, без этих дурацких споров. А теперь…
— Ты сказал…
— Я не буду разубеждать.
Дохлый номер полемизировать с сектантом.
— Нет, постой! — вскричал он. — Расскажи, почему ты решил, что это всё криокамеры?
— Я не решил, — снял ответственность Кай, — я прочитал, что написано на корпусах ящиков. Может, там и неправда написана, не могу судить. Просто решил: ну зачем на гробе писать, что он криокамера? Но не могу исключать, что есть и такой смысл…
— Погоди, я понял! — Его душили рыдания.
Кай поглядел недоумённо, но оставил свои соображения при себе. Ибо да, на первый-то взгляд, чем же мёртвое лучше, чем живое? Но на второй-то, бывает живое, похуже чем мёртвое…
— Это не гробница! — хрипло произнёс Феогност. — А я идиот!
Кай возразил устало:
— Ну почему так сразу?
— Я оскорбил святого человека!..
Только тут Кай и понял, в чём дело. Хоть, казалось бы, отчего бы и раньше не догадаться? Ведь у него самого была такая гипотеза…
— Ты сказал Амосу, что это не Храм, а гробница, а он обиделся?
— Я посмел это произнести при его преосвященстве верховном бишопе! — подтвердил Феогност. — Никакой мне кары за это не будет много!
Кай заметил, что в верховных бишопах у Феогноста и до сих пор ходит Амос, а не Пит. Что ж, по-видимому, это принципиальная позиция. Надо иметь в виду и не раздражать его хоть бы вопросом о нынешней иерархии Нового Зеона.
— Но ведь его преосвященство тебя покарал?
— Да. Это кара была. Когда я, завидев гробы, произнёс это слово «гробница», преосвященный Амос тут же меня подозвал. И велел доложить своему заместителю в старом Новом Зеоне…
Кай не мог не оценить это титулование Пита Бойтано!
— …что Храм найден, и экспедиция продолжается.
— Да. Остроумный способ тебя услать.
— Я не мог ослушаться.
Эх, ну ещё бы! Феогност не ослушался, только дверь-то за ним закрылась. Он оказался в позиции изгнанного из Рая. И за что? За длинный язык. Вроде, не самое сильное из прегрешений.
— Брат Феогност, не кручинься. Ты выдал неверную версию, но она шла от сердца, я понимаю так. Все мы порой ошибаемся. Даже вот я.
И в настоящее время Кай ошибается со следующей гипотезой: не гробница, не Храм, а подземный мобильный бункер. И в нём дремлют какие-то силы. Ну, как в Троянском коне.
Но от чего оттолкнулся Кай? От этих вот криокамер!
— О, брат Майк! Мне слова твои утешительны. Понимаю, они верны. Но чувство вины сильней. Потому я должен, должен искать и найти здесь верховного бишопа Амоса! Я обязан пред ним покаяться, искупить… Мы найдём его, правда, брат?
— Почему бы и не найти. Ведь мы же туда идём. Но сейчас давай не отвлекаться. Где-то же Квентин бродит!
7
Пандус под дальней стеночкой — очень узкий, вдвоём и не разминёшься — вывел в следующий зал, в тот самый, где Амос и расстался-то с Феогностом. Зал был мало того, что велик, но буквально загромождён криокамерами. Коли так поглядеть, не вчитываясь… Ну гробница же из гробниц! Знать, Амос разозлился не зря. Слишком правдоподобной была высказанная версия.
Ой, «гробов»-то… Ну на любой вкус! Между прочим, здесь были не только такие, как в зале выше. Феогност не особо наблюдателен. Были как бы трёхместные камеры, но с назначением для одного существа, Были скрученные буквой «зю» из патрицианского алфавита ксенокультуры Ро. Были похожие формой и на ванну «вместилища», только гораздо крупнее. Надо полагать, находились там не простые ляяны, а боевые.
В этом зале спал нехилый такой отряд!
А ещё между этих коробок на разный вкус было очень легко затеряться. Кай от напряжения взмок, шаря взглядом по закоулкам. Ведь у них из оружия на двоих один револьвер. Демонический Квентин ловчее, имеет с собой артефакт и катану. Коль напрыгнет из-за какого-нибудь угла…