– Где твоя доля моих денег, старушка?!
Дагна снова закашлялась, и она с ненавистью поглядела на чудика. Как только к ней вернутся силы, то этого гада она самым первым разотрёт в пыль! А потом и весь Ад. И Рай! Йуллер Къёрелл должна была родиться человеком, а не такой вот тварью. Её место на Земле! Но раз уж так вышло, что она та, кто есть, то однажды она вернётся обратно, чтобы отдать рефаимам и нефилимам их мир.
– Йуллер…
– Что?
– Я, кажется, оставила все деньги на Земле, – угрюмо прошептала Дагна.
– Что?!
Её гнев на мироздание резко заменило обычное возмущение за растяпство, но и то быстро угасло, едва она поняла, что глаза беловолосой посмеиваются.
– Ага, представляешь? Так что не знаю, как и быть. Может, зайдёшь за своей долей моих денег, как мы с девочками обживёмся, а?
– Размечталась, – скрестила Йуллер руки на груди. – Тогда только под процент!
– Идёт, подруженька. Заходи через годик. Может, наскребу.
– Да. Это действительно неприятное для меня воспоминание, и помнить его теперь и со стороны… это отвратительно, – сознался Ал’Берит, даже морщась от недовольства.
– В таком случае, вы желаете воспользоваться нашим предложением?
– Разумеется. Покажите мне оставшееся в памяти Йуллер и перейдём к нему. Только так как с фактом продажи мне уже всё ясно, то я просил бы видение момента, как Леккео Фламьёк из раба стал секретарём Его высокопревосходительства Дзэпара. Эта история до сих пор мне не известна и весьма интригует.
Некоторое время в зале, казалось, ничего не происходило, хотя на самом деле это было не так. Просто некоторые нематериальные явления не имеют чёткого выражения в реальности. Поэтому со стороны можно было сказать, что Шайрву и Ал’Берит замерли подобно статуям. Однако и такая иллюзия вскоре разрушилась.
– Вы довольны, Ваше превосходительство? – поинтересовался рефаим.
– Более чем. Увиденного достаточно для моих целей.
– Раз мы завершили процедуру, то устав требует напомнить, что вы действуете как неофициальное лицо. Если вы воспользуетесь видениями как доказательством какого-либо преступления или в интересах, далёких от личных сфер, то утратите наше доверие.
– Я не намерен нарушать соглашение с вами.
Глаза Шайрву, похожие на рыбьи, не выражали никаких эмоций, но Ал’Берит не сомневался, что запрашиваемая им информация вызвала неподдельный интерес полукровки. А потому он остался в кресле и сказал:
– Я действительно доволен видениями. Причём настолько, что добровольно предоставляю вам право прочитать одно из своих собственных воспоминаний.
Руки Шайрву неуверенно протянулись к голове наместника Аджитанта, осторожно коснулись его кожи и вздрогнули. Затем слизнеобразный полукровка медленно отступил назад, как будто в испуге. За его хвостами оставался влажный след.
– Ваше превосходительство ведь не просто так решили проинформировать нас о появлении нового рефаима?
– Что вы, чего бы я мог ожидать от клана Шайрву? – он беззаботно улыбнулся, хотя прекрасно знал, что его взгляд так и остался предельно серьёзным. – Мне всего лишь показалось, что подобное интересно для таких как вы, Йуллер или же Леккео. Я проявил обычное желание будущего отца поделиться вестью. Ведь если мой отпрыск не будет иметь возможности к продолжению рода, что свойственно большинству рефаимов, то какой мне смысл скрывать его?
– А если он родится чем-то большим?
Улыбка Ал’Берита стала кривой, и он, свысока посмотрев на Шайрву, вопросил:
– Тогда какой мне смысл объяснять вам последствия?
***
Покинув обитель клана Шайрву, Ал’Берит замер на миг и нахмурился. Показанные ему видения усилили в нём желание идти в избранном направлении и далее, но внутри себя он почувствовал не столько приятное удовлетворение и предвкушение, сколько гадливое выжидательное напряжение. Объяснение последнему было только одно – он являлся демоном, а для Ада верность своему происхождению и роду возводилась в ранг наивысшей ценности. Предательство считалось преступлением, заслуживающим самой суровой кары, ибо, несмотря на любовь к бесконечным интригам и хитроумному обходу правил, все демоны, как и ни ангелы, осознавали свою принадлежность к единой воле.
Приоритет интересов Ада ставился над личным. Всегда.
Ныне же Ал’Берит наметил опасный узор. Ещё не так давно он наслаждался проявлениями человеческой сути своего первого заместителя, показывая ей на ярком личном примере, насколько глупо следовать двойственности. Помимо желания развлечься, в его намерения входило дать ей стимул окончательно определиться с выбором стороны. Ему виделось необходимым жёстко напомнить женщине об её присяге. А теперь… а теперь он способствовал собственному вероломству, объясняя его одной единственной достойной причиной. И хуже всего, раскрывать подоплёку своего деяния было почти некому. Озвучивать подобную истину вообще являлось откровенной глупостью, а потому собственное будущее, если его рефаим всё же получит возможность менять линии семейной карты, виделось виконту полным презрения на многие и долгие века. А посетив Шайрву, он совершил самый решительный шаг в этом направлении.