– Да неужели вы не видите, что ребёнок у ней плох? Как так можно? Вдруг совсем лёгкие застужены у мальца? – возмущённо прошамкала старушка из очереди. – Не хотите людьми быть, так давайте я – ветеран войны, очередь уступлю.
– Ладно. Примем всех. Сидите, – буркнула усовестившаяся медсестра. – Только, чтоб больше никого!
Покрасневшая от стыда Женя села на дальний свободный стул и посадила Вову к себе на колени. Вступившаяся за них бабушка тем временем поправила волосы под платочком, затем поглядела на мать и сына да добродушно сказала:
– Хороший мальчик. Совсем как мой сынок, такой же светленький и ласковый. Это радость такого сына растить.
– Да, радость, – постаралась улыбнуться Женя.
Конечно, Вову она любила, но вот радости от его присутствия в своей жизни как‑то мало ощущала. С рождением ребёнка всё перевернулось с ног на голову. Кончились беззаботные семейные вечера и вылазки в кино да театры. Сергей – молодой инженер, стал регулярно пропадать на заработках, а сама она не смогла вернуться к прежней успешной карьере. Её просто‑напросто отказывались брать в штат. Сын стал словно неким позорным клеймом. «А, у вас ребёнок маленький? Тогда нет, не подходите». В конце концов Женя – молодая энергичная женщина с хорошим образованием и обширным опытом в товароведении, устроилась на завод обычной комплектовщицей. Денег за такой труд платили мало, а по окончании дня вовсю болели голова и пальцы. Она сильно уставала от непрерывного раскладывания мелких деталей по коробкам.
Разве это радость? Разве это счастье, что, когда она выйдет с очередного больничного, на неё будут косо и зло смотреть другие – те, у кого дети уже выросли, или те, кому есть с кем их оставить? Откуда в людях такая злоба? Разве эти женщины не помнят, что такое малыш-дошкольник?
– Мамочка, я пить хочу.
– Держи.
Женя достала из сумки стеклянную бутылку и помогла Вове попить. При этом она улыбалась. Искренне. Пусть мысли в голове вертелись неприятные, но сердце трепетно любило и не собиралось этого менять.
– Как тебя зовут? – подсела к ним ближе старушка и протянула ребёнку карамельку.
– Вова, – осторожно принимая подарок, ответил сын и, смущённо потупив глаза, прошептал. – Спасибо.
– Хорошее имя. Как Владимир Ильич смелый будешь. Братья, сёстры есть у тебя?
– Нет, но я очень хочу сестрёнку.
От этих слов Женю покоробило. Она начала нервно переводить взгляд с одного предмета на другой.
– Значит, будет, – заключила навязчивая бабка. Голос у неё был доверительный, а потому Вова расхрабрился с вопросом:
– А вас как зовут?
– Пелагея Ивановна или баба Поля.
– Редкое имя, – не удержалась от слов Женя.
– Редкое разве?
– Редкое. У мужа так бабушку зовут, но она единственная, кого я с таким именем встречала.
– Теперь вот и я буду, – усмехнулась старушка и с нежностью погладила Вову по голове. – Расти крепким, сынок. А будет сестрёнка, так смотри, защищай.
– Защитю! – с готовностью ответил Вова.
– Ваш сын уже своих сыновей растит, наверное? – спросила Женя, надеясь уйти от темы собственного материнства.
– Нет, доченька. Он у меня небольшим погиб, как раз незадолго как война началась. Пошёл купаться на речку, да не вернулся.
– А ещё дети есть?
– Нет. Времена были тяжёлые. Не до детей было. Муж на фронт ушёл, и где-то там в чужих краях и захоронили его. Потом голод страшный обрушился. Все мы работали как проклятые, чтобы хлеб вырастить и страну поднять. А там как-то смотрю в зеркало – и прошла моя молодость и свежесть. Так вот и осталась одна. Вся жизнь пролетела в бесконечных заботах и слезах. Теперь и утешить меня старую некому. Возвернуть бы время назад, так как грибочки росли б у меня такие пострелята.
– Как же их растить, если голод и времена тяжёлые?
– А как-как? Другие-то не испугались и вырастили, – развела руками старушка. – Значит, можно было.
– Слова это только, – жёстко ответила Женя. – Когда кастрюлю наполнить нечем, а такие вот грибочки есть просят, то тут головой думать надо, а не надеждами.
От переполняющих её эмоций молодая женщина выронила из рук свою медицинскую карточку и направление из гинекологии. Вова ринулся поднимать материны документы, но его неловкость привела к тому, что Пелагея Ивановна успела их рассмотреть.