- Ну, ну, ты только посмотри, кто это - знаменитый Джон Тэйлор.
- Печально известный, я бы сказал. Я всегда думал, что он будет выше. Более мужественный, знаешь ли.
- И пальто какое-то прошлогоднее ... я мог бы одеть его во что-то действительно дерзкое, в розовато-лиловых тонах.
- Попросите у него мерки!
-О, мне бы не хотелось!
На Темной Стороне определенно есть что-то такое, что позволяет выявлять стереотипы поведения некоторых людей. Осмелев от того, что я не обиделся, крупный джентльмен, от подбородка до ступней затянутый в черную кожу, открыто уставился на меня.
- Вот, смотрите и слушайте – самый крутой частный сыщик Темной Стороны ... всегда пытается пролезть туда, где он не нужен.
- Смотрите и слушайте? – ответил я. - Я могу увидеть все, что хочешь, но если потребуется слушать, кому-то придется меня консультировать. Я никогда так до конца и не понял, что включается в понятие «слушать»... Должно быть, для этого есть целое учебное пособие, что-то вроде « Слушание для Начинающих» или «Шулерское Руководство по Слушанию».
- Завяжешься со мной, Джон Тэйлор, и я вызову охрану, так и знай. И тогда быть беде!
- Тоже будет слушание? – в моем голосе звучала надежда.
- Почему эта женщина до сих пор мне пишет? – громко спросила Мария Гриффин, размахивая письмом, зажатым в ее пухлой руке, чтобы снова привлечь к себе всеобщее внимание. – Ей прекрасно известно, что я с ней не разговаривают! Мои правила предельно ясны: пропусти две мои вечеринки, и ты Исключен. Меня не волнует, что у ее детей проказа...
Она смотрела на всех, кто был в комнате, кроме меня, но в целом ее выступление принесло мне пользу. Она продолжала жаловаться на то и это своим всевозможным советникам, которые отдавали ей если не интерес, то уж точно все свое внимание. Marрии отчаянно хотелось выглядеть величественно, но ей не хватало собранности. Она начинала с одного, переключалась на другое, отвлекалась, а потом забывала, с чего она начала. Она порхала с одной темы на другую, подобно бабочке, ее всегда влекло что-то другое, что обещало быть хоть немного более интересным и красочным. Мне надоело ждать, и я начал бродить по комнате, разглядывая вещи, снимая их и ставя на место с нарочитой небрежностью.
Если бы и это не сработало, я начал бы швырять их в окна.
Повсюду были предметы роскоши, изысканные китайские фигурки, старинные куклы, стеклянные животные, фарфор - настолько хрупкий, что, казалось, он расколется, если дунуть на него слишком сильно. Все тщательно, в высочайшем порядке разложено и расставлено на антикварной мебели. Какая-то глубоко запрятанная, анархистская часть меня жаждала впысть в неистовство (в оригинале – amok - амок ( сумеречное состояние эпилептического или психогенного происхождения; описано преимущественно у аборигенов Малайского архипелага ), дикий, бешеный, озверевший; неистовый, вышедший из-под контроля), имея в руках с кувалду или хотя бы длинную стальную цепь ... я успокоил варвара у себя внутри с помощью шоколадных конфет из открытой коробки. С мягкой начинкой уже кончились, но я обошелся и так.
Судя по груде еще нераспечатанных писем, каскадами сползающих с прикроватного столика Марии, у нее была обширная корреспонденция. E-mail так и не прижилась на Темной Стороне – ее слишком легко взломать или перехватить. А кроме того, здесь всегда были проблемы с самосовершенствованием компьютеров или получение ими силы от тьмы Извне...а техно-экзорцисты ст о ят не дешево. В наше время принято писать от руки, особенно среди тех, кого принято считать Высшими Кругами. Бессмертные Гриффины ближе всех к тому, кого можно считать аристократией Темной Стороны, а значит, каждый честолюбец будет отчаянно стемиться быть рядом с ними, в надежде, что частица положения и гламура Гриффинов перепадет и их ближайшим фаворитам. Снобизм - это страшный порок, на который так же легко подсесть, как на героин, и с которого так же нелегко соскочить и пережить все прелести абствиненции, когда ты уже не Часть.