Произнесено с таким отвращением. И слова неправильные. Гея выйдет за него замуж, потому что любит его.
«Твой оптимизм — ложь. Она убежит. Я многое слышал от огромного количества пугливых невест и нервных женихов, и узнаю этот взгляд».
Что же тогда делать?
«Тащи её обратно и отшлёпай. Заставь кричать наше имя много раз, и она забудет о побеге».
Ещё большее неуважения не поможет. Нужен верный способ разобраться… нужна помощь.
«Настоящие мужчины не просят помощи», — прорычал его внутренний утёнок с горящими красным глазами и рогами на лбу.
Не обращая на него внимания, Люцифер продолжил думать, к кому обратиться за советом, и сразу же стал очевиден ответ. С кем лучше обсуждать проблемы с его шалуньей… э-э, он имел в виду свою леди, чем с дочерьми?
В голове раздался смех.
«Ох, будет здорово».
Затем голос, который он услышал, затих, но Люцифер чувствовал, что он наблюдает, предвкушая ясное.
Пока Люцифер ждал дочерей, быстро помылся. Не в ванне, а в душе. Затем оделся в повседневные серые брюки со складкой спереди и оранжевую рубашку с вышитым чертёнком на том месте, где билось сердце. Он не очень хотел её надевать, но гавайские, казалось, все пропали. По какой-то причине он надел ковбойские сапоги, завершая ансамбль. Большие, остроносые, чёрные, со шпорами, которые звенели при каждом шаге. Не самая удобная обувь. Но они выглядят круто.
Точно. Он попытался растоптать тщеславие, которое так и подмывало взглянуть на себя в зеркало, но провалился, и любовался своим отражением. Придётся наказать себя позже.
Комната, которую Люцифер выбрал для встречи с дочерьми, была довольно уютной, но не совсем в его стиле. Огромные, по меньшей мере, двенадцать футов высотой стены, выкрашенные в металлически-серый цвет, но сквозь них всё ещё проглядывали полосы красного камня. Большой камин занимал почётное место у стены, прозрачные стеклянные блоки, окаймляющие его, требовали целой команды полировщиков. Этот показушный камин был забит горой ледяных глыб, которые излучали приятный холод в комнату. Расточительные расходы в аду.
Несколько предметов мебели стояли полукругом у камина. Стол из стеклянных блоков, который служил своего рода телевизором для прямого эфира. Там же стояла пара диванов, покрытых шелковистым чёрно-серым мехом. Плюс стол с двумя стульями с прямыми спинками. Хорошее место для игр.
«И всё здесь крепкое, чтобы швырнуть шалунью и оприходовать, когда она поймает на обмане в игре «Нежить» и потребует вернуть всё назад».
Как только мысли свернули в эту грязную канаву, он оборвал их. Что было довольно легко, когда сосредоточиваешься на дочерях, которые прибыли и чувствовали себя как дома. Бэмби растянулась на покрытом мехом диване, закинув ногу на спинку. К счастью, на этот раз она надела леггинсы и не демонстрировала никаких деталей, поэтому Люцифер решил не отчитывать её за облегающую форму леггинсов и обрезанный топ, который мало что прикрывал.
— Я так рад, что вы смогли прийти, — сказал он, хлопнув в ладоши.
— А у нас был выбор? — поинтересовалась Мюриэль.
— Конечно. И я был уверен, что мои драгоценные дочери не подведут меня.
Бедняжка Бэмби кашлянула, и он подумал, не заболела ли она чем-нибудь. Вероятно, из-за того, что носила мало одежды.
— И зачем мы тебе? — спросила Мюриэль.
— Мне кажется, Гея не хочет выходить за меня.
— С чего ты так решил? Она тебе что-то такое сказала? — спросила Бэмби, стуча по экрану телефона накрашенными ногтями.
— Просто предчувствие. — В последнее время он часто предчувствовал. В этом-то и проблема? Неужели Гея почувствовала его эмоциональный беспорядок? Неужели думает, что он сомневается в их любви? Или злобный голос прав? Неужели ей не нравится, кто он такой? — Мама тебе что-нибудь говорила?
— Нет. — Не очень-то развёрнутый ответ от Мюриэль. Младшая дочь сидела за столом перед открытым адбуком, эмблема рогатого утёнка на крышке светилась красным. Ограниченное издание. Электроника плохо работает в Аду, если только ты не обладаешь превосходной магией. У Люцифера было всё самое лучшее.
— Нервозность это нормально, — сказал Бэмби. — С ней всё будет в порядке.
— Или нет, — зловеще добавила Мюриэль. — Знаешь, я думаю, что эта твоя свадьба неправильная. Почему нельзя продолжить жить так?
— Не пора ли тебе пересмотреть твоё отношение с матерью?
— Хочешь, чтобы я её простила? Ты? — Мюриэль изумлённо уставилась на него, потом перевела взгляд на сестру, которая пожала плечами. Секунду спустя они обе рассмеялись. — Никогда, — выдохнула Мюриэль.