– Мне очень жаль, что Гаргл погиб, – искренне сказала она. – И Ремора тоже…
Селедка опять громко всхлипнул.
– Мора была подругой Гаргла, – пояснил он. – Все знали, что у них любовь. Он вообще не собирался брать тебя с собой. Я слышал, как они разговаривали о тебе, о том, какая ты дура! – Мальчик снова заплакал. – Что теперь делать без Гаргла? Ему-то хорошо, они с Морой сейчас вместе в Стране без солнца! А как быть всем Пропащим Мальчишкам? Как быть мне?
Он смотрел на Рен, и в мертвенно-голубом свете его глаза казались совершенно черными – две безжизненные черные дыры в бесплотном белом пространстве.
– Шлепнуть бы тебя, чтоб твоя мамочка знала, каково это, когда любишь кого-то, а его убивают. Да только если я так поступлю, то стану таким же отморозком, как и твоя мамаша! – Селедка вышел в коридор, захлопнул дверь и повернул ключ в замке.
– Я отправляюсь на поиски Рен! – сказал Том.
Из деликатности никто не возразил, хотя все подумали, что отправляться на поиски Рен нет никакой возможности, но нельзя же говорить это вслух! Понятно, заявление Тома вызвано только что пережитым потрясением. А случившееся действительно потрясло его, он просто онемел от горя, узнав, что Рен похитили. Потом принялся бегать взад-вперед по берегу озера, выкрикивая имя дочери навстречу набегающим волнам, будто Пропащие Мальчишки могли услышать и передумать, пока не почувствовал, как сердце сжалось от такой боли, что уже приготовился умереть тут же, на гальке, так и не повидав Рен.
Но Том не умер. Заботливые руки помогли ему добраться до лодки, которая отвезла его обратно в Анкоридж, и вот теперь он совещался вместе с Эстер, Фрейей и десятком других винляндцев в одной из комнат Зимнего дворца.
– Понимаете, это я во всем виноват, – с горечью доказывал он. – Утром Рен вдруг начала расспрашивать меня о Пропащих Мальчишках. Я должен был сообразить, что это неспроста.
– Ни в чем ты не виноват, Том, – успокаивал его Смью, сердито поглядывая на Эстер. Та с хмурым видом сидела рядом с мужем. – Если бы кое-кто не помчался сломя голову поперед всех нас и не открыл пальбу…
Некоторые из присутствующих согласно закивали. Все уважали Эстер за спасение жителей Анкориджа от архангельских охотников, но никто не любил. Все помнили, с какой жестокостью она расправилась с Петром Масгардом, когда вообще не было необходимости его убивать, но Эстер все кромсала и кромсала ножом его уже мертвое тело. Неудивительно, что боги ниспослали беду женщине, способной на подобные кровавые деяния. Странно только, что они ждали целых шестнадцать лет и что жертвами божеской кары стали также ее добропорядочный муж и хорошенькая дочка.
Эстер догадывалась, о чем думали винляндцы.
– Я стреляла в целях самообороны, – возразила она. – И защищала всех вас. У нас с Фрейей давнишняя договоренность, что мне надлежит приглядывать за этой рухлядью и охранять ее от напастей, и я просто занималась своим делом. А если хотите свалить вину на кого-то, то вините вот его.
Она показала на Коула, который, сгорбившись, сидел в дальнем углу. Но, похоже, никто не осуждал Коула за его поведение. Бывшие друзья просили его о помощи и получили отказ. Но не мог же он пойти на предательство! Своих не предают.
– А что понадобилось здесь Пропащим Мальчишкам? – задал вопрос мистер Аакиук.
– И Пропащим Девчонкам, – добавил Смью, по-прежнему негодующе глядя на Эстер. – Одна из застреленных ею была совсем девочкой.
– Но что же все-таки заставило их вернуться на Анкоридж после стольких лет?
Все вопросительно посмотрели на Коула. Он пожал плечами:
– Гаргл не сказал, а я не спрашивал. Думал, чем меньше знаю, тем спокойнее.
– О боги и богини! – неожиданно воскликнула Фрейя и бросилась вон из комнаты.
Через некоторое время она вернулась с пустым футляром, в котором раньше хранилась Жестяная Книга Анкориджа.
– Рен расспрашивала меня об этой книге. Именно за ней охотились Пропащие Мальчишки.
– Но почему? – удивился Том. – Она ведь не представляет никакой ценности, правда же?
Фрейя пожала плечами:
– Я тоже так думала. Тем не менее книга исчезла. Наверное, они попросили Рен взять ее для них и…
– Маленькая, бестолковая… – начала было Эстер, но Том резким окликом остановил ее:
– Не надо, Эт!
Ему вспомнилось, когда Рен была малышкой и боялась грозы или просыпалась от страшного сна, он прижимал ее тельце к себе и держал так, пока дочка не успокаивалась. Для него казалась невыносимой сама мысль о том, что сейчас ее держат пленницей на борту этой жуткой пиявки, испуганную, одинокую, и некому ободрить его бедную девочку.