— Будьте прокляты, боги, — прорычал он, беря меня за руку и притягивая ближе.
Кусачие твари снова окружили нас, заняв место тех, кого он убил, и Эрик повел плечами, его прекрасная одежда была испачкана пеплом, предупреждая их о смертях, которые он уже принес.
Я знала, что должна найти Келли, но не было никакого способа преодолеть натиск, не пробившись вперед.
Я сжала Кошмар в своей ладони, и Эрик предостерегающе зарычал нашим врагам.
— Помните, что она сказала, — мужчина обратился к группе. — Задержите принца, но девушка наша.
Как один, они бросились к нам, немедленно оторвав меня от Эрика. Адреналин хлынул через меня, когда я нанесла удар Кошмаром, задыхаясь, когда мне удалось вонзить его в женский бок и снова выдернуть. Мое сердце екнуло, когда она схватила меня за волосы, запрокидывая голову назад и швыряя на пол. Я быстро перекатилась, когда она попыталась прыгнуть на меня, проползая сквозь море ног, затем выпрямляясь.
Эрик столкнулся со мной, когда четверо кусачих набросились на него, и я в тревоге споткнулась, схватившись за его пиджак, чтобы удержаться на ногах. С криком гнева я полоснула Кошмаром по лицу кусающего, державшего его за руку, и он отшатнулся, крича, когда из его глаза хлынула кровь.
Эрик швырнул женщину на пол, сильным ударом ноги проломив ей голову. Его следующая жертва была разделена на части только его руками и оставлена в виде окровавленной кучи.
Я прикончила всех кусачих, которые лежали, скорчившись, у него на пути, цепляясь за свои бессмертные жизни под ним, пронзая их сердца и опустошая их тела, когда пепел скапливался у наших ног, а энергия бушевала в моей крови и пробуждала часть меня, которая процветала в борьбе.
Уничтожь их всех, Дитя Луны.
Кошмар был охвачен битвой, каждая смерть заставляла его мурлыкать и вздыхать. Это было то, о чем говорил Джулиус, моя кровь истребительницы делала меня подготовленной к этой битве, и я знала, что клятва, о которой он говорил, могла только сделать меня сильнее.
Эрик расправился с последними двумя с чудовищной жестокостью, обезглавив одного и сломав позвоночник другому, как будто это была не более чем ветка в его руках. Кровь покрывала его с головы до ног и непрерывным потоком стекала с рук, разбиваясь о кафель, а отрубленная голова свисала с его кулака.
Я подошла к дергающемуся телу вампира, которого он обезглавил, вонзив свой клинок ему в грудь, и он превратился в пепел. Кровь, пропитавшая Эрика, стала черной как ночь и тоже превратилась в пепел, как и голова, которую он держал в руке, и с его одежды посыпались останки.
Он повернулся ко мне с пылким взглядом, шагнул вперед и указал через мое плечо.
Майлз лежал на земле, схваченный почти двадцатью кусачими повстанцами, которые сумели заковать его в цепи и навалились на него сверху, чтобы удержать. Эрик закатал рукава и, таща меня за собой, бросился к своему брату.
Валентина протиснулась сквозь толпу кусачих, надавив своим шестидюймовым каблуком на позвоночник Майлза. — Отойди, или я прикончу его, Эрик. — Она надавила ногой, и Майлз выругался. — Я беру на себя управление Новой Империей. Ты и твоя семья должны уступить, или мы уничтожим вас всех.
Откуда ни возьмись появился Уоррен, размахивая огромной каменной купелью и швыряя ее Валентине в лицо. Я ахнула, когда она упала на пол, и из ее разбитого носа хлынула кровь. Кусачие в ужасе посмотрели на нее, но Уоррен набросился на них через несколько секунд, отрывая конечности и поднимая Майлза на ноги.
В тот момент, когда у Майлза появилось свободное пространство, его мышцы напряглись под цепями, и они порвались со звоном металла, и их куски посыпались вокруг него.
Золотоволосый принц вскочил и расправил плечи, надвигаясь на Валентину со смертоносным намерением. — Я презираю предателей.
— Сделай так, чтобы было больно, — подбодрил его Уоррен, и Майлз злобно улыбнулся.
Валентина поднялась на ноги, испуганно оглядываясь по сторонам, в ее глазах бушевала буря. Эрик принял угрожающую позу, готовый сразиться с ней вместе с Майлзом и Уорреном, и я была прямо там, с ними.
Раздался оглушительный грохот, и ослепительный свет заставил нас отшатнуться назад.
Вся крыша разлетелась на части, когда молния пробила ее и обрушила на нас каскад кирпичей.
Эрик врезался в меня, и дыхание вышибло из моих легких, когда я упала на пол. Он выгнулся надо мной, кряхтя, когда кирпичи врезались в его тело, потому что он принял на себя основную тяжесть удара. Мой пульс бешено заколотился, и я зажмурилась от пыли и обломков, взметнувшихся вокруг нас.