— Я не играю с тобой в игры. Больше нет, — пробормотал Эрик, меняя тон. Он шагнул ко мне, и я вздернула подбородок, прикидывая, что он может сделать. — Почему ты не сказала мне раньше?
Я крепко зажмурилась, чтобы остановить новые слезы. — Потому что я думала, что ты можешь убить меня.
Его челюсть дрогнула, и он придвинулся ближе ко мне, опустив голову.
— Ты должна мне доверять, — сказал он ровным и требовательным тоном. — Я совершенно ясно дал понять, что я…
— Я доверила тебе освободить моего отца, а ты вместо этого послал монстра убить его! С чего бы мне вообще тебе доверять?
— Я не знал, что он так поступит, Монтана. Вульф, может, и холодный человек, но считается, что он верный. Я ни на секунду не подозревал, что он пойдет против моих приказов.
Жар закипал в моих венах. — Но ты должен был знать, что моего отца пытают. Ты утверждаешь, что не знал о Сферах, но ты знаешь о «Банках Крови». Ты знаешь, что происходит с людьми в их стенах. Я думаю, ты знаешь все, что происходит, и считаешь, что я настолько глупа, чтобы мне лгать.
— Я дал тебе слово и намеревался его сдержать, — рявкнул он, двинувшись ко мне, но я отступила.
— Но ты этого не сделал! И теперь мой отец мертв из-за тебя.
Он потянулся ко мне, но я отбросила его руку.
— Ты использовал его, чтобы получить от меня то, что хотел точно так же, как ты используешь каждого человека в этом мире. Ты думаешь, мы хуже тебя, одноразовые…
— Ты не одноразовая для меня, — яростно сказал он, его глаза загорелись солнечным огнем. Он шагнул ближе, и мое сердце забилось втрое быстрее. Я подняла руку, чтобы остановить его, но он продолжал приближаться, поймав меня в ловушку своего дикого взгляда. — Ты пробудила во мне то, что я считал давно умершим, и я не отпущу тебя из-за этого. Не важно, как сильно ты изводишь меня или причиняешь неудобства. Я предъявил на тебя права, и я не откажусь от этих прав теперь, когда и ты выбрала меня.
— Я выбрала тебя, чтобы освободить моего отца. Это делает мой выбор недействительным, — прорычала я.
— Для этого уже слишком поздно, — тихо сказал он. — Но я не хочу, чтобы ты считала меня ответственным за то, что произошло. Именно Вульф ответит за это преступление. Я лично прослежу за тем, чтобы это было выполнено.
Его клыки сверкнули, и он был не более чем злобным существом, когда надвигался на меня, подкрадываясь все ближе, пока я отступала.
Я повернулась к нему спиной и наклонилась вперед, мучительное рыдание вырвалось из моего горла. Всего этого было слишком много. Я больше не могла справляться одна. Я хотела, чтобы Келли была здесь. Я хотела проломить стеклянные двери передо мной и вырваться в обсидиановое небо.
Эрик замолчал, его рука прижалась к моей спине. После бесконечного молчания он заговорил низким голосом. — Я…
— Что? — Язвительно спросила я, что-то подсказывало мне, что он, возможно, действительно собирается извиниться.
Он прочистил горло, и его рука упала с моей спины. — Я нашел клинок.
Кошмар. Черт.
Мое сердце заколотилось, и я резко повернулась к нему лицом, не уверенная, что он собирается сделать.
— Больше никто его не видел, — сказал он. — Я пока спрятал его, но действовал не обдуманно, когда нашел его. — Он перевернул руку, и я заметила руны с рукояти Кошмара, выжженные на его левой ладони. — Кожа повреждена, но со временем она заживет. Будем надеяться, что пока никто не заметит отметину.
Я крепко сжала губы, ничего не сказав о том, где я его взяла и почему носила с собой.
— Ты планировала использовать этот клинок против меня? — спросил он твердым голосом и немигающими глазами.
Я по-прежнему ничего не говорила, и его челюсть дрогнула от разочарования.
— Говори, — настаивал он, но теперь мое молчание было моей единственной защитой.
Он вздохнул, подняв руку и заставив меня вздрогнуть, поскольку я почти ожидала наказания за то, что сделала. Его рука коснулась моей щеки и скользнула в волосы, и его пальцы запутались в прядях.
— Я не могу постичь глубину боли, которую ты испытываешь, — сказал он, сдвинув брови. — Думаю, я, возможно, забыл, что значит чувствовать все так остро. Но твои страдания раздражают меня. Поэтому я разберусь с Вульфом и обрушу на него неописуемые ужасы за то, что он натворил.
— Я хочу, чтобы он умер, — сказала я, мой язык был пропитан ядом.
— Я обрушу на него бесконечные муки боли перед смертью, — мрачно сказал он, и, несмотря на то, как я была зла на него, как сильно я обвиняла его, я не собиралась мешать ему преследовать Вульфа. — Он так легко не отделается.